Папелучо (ЛП)

Несмотря на то, что я уже вылечился от кори, теперь заболело 27 ребят из моего класса, и нас,

здоровых, только трое, потому что остальные пятеро уехали на Страстную Неделю. Санчасть теперь – в

спальне, а спальня – в санчасти. [ прим: Страстная неделя – неделя перед Пасхой]

Сегодня – Великая Страстная Среда, вечером за мной приедут, и я не вернусь до вторника.

Ирибарра говорит, что поедет в горы в своей скаутской одежде. Я думаю, что снег надоедает, потому

что холод просто собачий. Меня раздражают скауты со всем своим снаряжением, стоящем тысячу песо.

Пока они будут мерзнуть в горах, мы с Хавьером раз восемьдесят поднимемся на лифте. Нет ничего

более роскошного, чем новая квартира, в которой мы живем, и в которой есть необычайной высоты

терраса. На каждом этаже живет шесть семей, и человек может подружиться каждый день с новым

17

пацаном. Можно бросать на улицу всякие вещи, много времени проводя за этим занятием, и никто не

сможет узнать, из какой квартиры их швыряли. Впрочем, идет Страстная неделя, и я не должен ни с кем

развлекаться, а должен только призадуматься и размышлять.

Апрель 12

Ну, наконец-то, Великая Страстная Суббота, и можно делать, что пожелаешь. Вчера произошли три

вещи:

1. У господина из квартиры рядом случился припадок и говорят, что он сделался весь синий. Я не

могу представить его очень синим, но дело в том, что приехала “скорая помощь”, дом наполнился

людьми, и они то и дело звонили сюда по ошибке.

2. У новой работницы из носа вытек целый литр крови, и ей приожили к голове разводной ключ.

3. В здании перегорели пробки, и мы все остались в темноте. Мы с Хавьером использовали это,

чтобы быть невидимками во всем здании. Поскольку лифт не работал, было очень и очень забавно,

потому что на лестнице мы встречались со старушками, сопящими от усталости, со злыми работниками,

со спортивными парнями, которые, насвистывая, поднимались, шагая через четыре ступеньки.

Столкнувшись с нами, они чуть нас не убили. Мы встречались с поварихами, которые носили разогревать

еду в другой дом с газовой плитой и других. У одной мы разлили суп, а другая на нем

поскользнулась и разбила поднос. И наверное, этот синий господин уже не был синим, потому что его не

могли увидеть.

Апрель 13

Сеньора, что живет в седьмой квартире очень сильно меня любит, потому что, как она говорит, я в

точности такой же как ее сын,умерший тридцать лет назад. Всякий раз, как она меня видит, она дает мне

плитки шоколада и приглашает к себе домой. Она рассказыват мне о своем сыне, говорит, что он был

очень умный. Правда у сына на фотографии лицо дурачка и девчоночья шея. Она показывает мне его

игрушки, но было бы лучше, если бы она их мне дала. Она – вдова, и он был ее единственным сыном.

Она говорит, что я – ее первая радость за последние тридцать лет. Мне так нравится быть чьей-то

радостью, хоть бы даже радостью этой немного усатой сеньоры. Как бы то ни было, она пообещала

сегодня вечером отвести меня в кино, если мне разрешат. А еще, если ей позволят, она отведет меня в

школу, потому что по ее словам, когда она со мной, она думает, что этот самый ее Мигелито жив. Как бы

там ни было, когда я думаю, что Мигелито должно было бы быть тридцать девять лет, мне жутко хочется

ударить его на фотографии.

Апрель 14

Вчера я ходил в кино с мамой Аделой, так она заставила меня называть ее. Мы посмотрели

шикарнейший фильм. Я всю ночь промечтал о пиратах, и вот теперь я знаю, что это – мое призвание.

Я буду пиратом в Северных морях. Эта сеньора пообещала мне привезти в школу в воскресенье корабль.

Господи, как же я хочу, чтобы было воскресенье, но ведь сегодня только понедельник, и завтра мы снова

отправимся в интернат.

В этом доме, в третьей квартире живет четырехлетний малыш. Он – из другой страны. В их семье

нет домработницы, а поскольку его родители работают, то они оставляют его одного, запирая на ключ. Но

Руди – сущий дьяволенок. Этот пострел просовывает мне другие ключи под дверь, я ее открываю, захожу

к нему, и мы играем в разные вещи и едим столько пирожков, что отлично проводим время и без

разговоров. Руди все время смеется, открывает все ящики, мы все осматриваем, наряжаемся пиратами и

совершаем морские набеги. А в обед, я снова запираю его, просовываю ключ под дверь, и никто не знает,

что я там был.

Оказывается, в квартире снизу живет гипнотизер, с такими же курчавыми, как у Домитилы,

волосами. Он заставляет людей спать, и я добился того, чтобы он меня загипнотизировал. Я даже не

понял, но он говорит, что я делал все, что он хотел, и что я говорил по-гречески.

Тогда я загипнотизировал Руди, но я должен был показывать ему, что он должен был делать, потому

что он не умеет гипнотизироваться. В любом случае меня позабавила его губная гармошка, и мы съели

целую банку мармелада. Руди был так счастлив. Как же это чудесно – делать других счастливыми.