Читаем Папочка-длинные-ноги полностью

Вы заметили почтовый штемпель? Салли и я украшаем Лок Виллоу своим присутствием во время Пасхальных каникул. Мы решили, что лучшее, что мы можем сделать за десять дней, - это отправиться туда, где спокойно. Наши нервы дошли до такой точки, что они не вынесут еще одного кормления в Фергюссене. Прием обеда в комнате с четырьмя сотнями девиц - это тяжелое испытание, когда устал. Шума так много, что невозможно услышать девушек за своим столом, пока они не сложат руки трубой и не закричат. Это правда.

Мы совершаем пешие прогулки по холмам, читаем, пишем, чудесно и тихо проводим время. Мы взбирались на вершину Небесного Холма сегодня утром, где Господин Джерви и я однажды готовили ужин. Кажется невероятным, что это было около двух лет назад. Еще я видела место, где дым нашего костра закоптил скалу. Это забавно, как определенное место связано с определенными людьми, и никогда не возвращаешься без того, чтобы не думать о них. Я была совершенно одинока без него - в течение двух минут.

Как вы считаете, какой была моя последняя деятельность, Папочка? Вы начнете думать, что я неисправима - я пишу книгу. Я начала ее три недели назад и проглатываю ее большими порциями. Я уловила секрет. Господин Джерви и редактор были правы: ты наиболее убедителен, когда пишешь о вещах тебе известных. А на этот раз я пишу о том, о чем действительно знаю исчерпывающе. Догадайтесь, где находится место событий? В Доме Джона Гриера! И это правильно, Папочка, я действительно верю, что нужно писать просто о незаметных вещах, которые происходили каждый день. Теперь я реалист. Я отказалась от романтизма: хотя и вернусь к нему позже, когда начнутся мои собственные приключения.

Новая книга намерена быть оконченной и> опубликованной! Вы узнаете, если этого не случится. Если желаешь достигнуть довольно трудной цели и продолжаешь пытаться осуществить ее, в конце концов достигнешь своего.

Я четыре года пыталась получить от вас письмо - и еще не потеряла надежды.

До свиданья, Папочка, дорогой (мне нравится называть вас Папочкой дорогим: это так благозвучно).

С нежностью, Джуди.

P. S. Я забыла рассказать вам новости на ферме, но они очень огорчительные. Пропустите этот постскриптум, если не хотите, чтобы ваша чувствительность была взвинчена.

Бедный старый Гров умер. Он стал таким дряхлым, что не мог даже жевать, и его пришлось пристрелить.

Девять цыплят на прошлой неделе были уничтожены лаской, или скунсом, или крысой.

Одна из коров болеет, и мы должны вызвать ветеринарного врача из Боннириг Фор Корнере. Эмесай не спал всю ночь, чтобы давать корове льняное масло и виски. Но у нас есть ужасное подозрение, что бедная больная корова не получала ничего, кроме льняного масла.

Сентиментальный Томми (медлительный кот) пропал: мы боимся, что он попал в капкан.

Как много в мире неприятностей!

17 мая

Дорогой Папочка-Длинныв-Ноги,

Это письмо будет необычайно коротким, потому что у меня ноет плечо при виде ручки. Запись лекции целый день, бессмертного романа весь вечер принуждает слишком много писать.

Актовый день через три недели от следующей среды. Я считаю, вы должны приехать и познакомиться со мной. Я возненавижу вас, если вы не сделаете этого. Джулия приглашает Господина Джерви, он является ее семьей, а Салли приглашает Джимми Мак-Брайда, он - ее семья, но кого пригласить мне? Только вы и миссис Липпетт, а я не хочу ее. Приезжайте, пожалуйста.

Ваша с любовью и писательским зудом,

Джуди.

ЛОК ВИЛЛОУ

19 июня

Дорогой Папочка-Длинные-Ноги,

Я образованная! Мой диплом лежит на дне выдвижного ящика комода вместе с двумя моими лучшими платьями. Актовый день прошел как обычно, с несколькими потоками слез в ответственные моменты. Спасибо вам за розовые бутоны. Это было восхитительно. Господин Джерви и Господин Джимми оба также подарили мне розы, но я оставила их букеты в ванной, а ваш взяла на классную процессию.

Я нахожусь в Лок Виллоу, чтобы провести здесь лето. Может быть, останусь здесь навсегда. Пансион дешев, окружающая обстановка спокойна и располагает к литературной жизни. Чего еще можно желать автору, становящемуся на ноги? Я помешана на своей книге. Думаю о ней каждый миг во время бодрствования и вижу ее во сне по ночам. Все, чего я хочу, это мира, покоя и уймы времени для работы (перемежающейся вкусными трапезами).

Господин Джерви приезжает на неделю или больше в августе, а Джимми Мак-Брайд собирается возникнуть в любой момент. Он сейчас связан с заложенным домом и ездит по стране, продавая долговые расписки банкам. Он собирается соединить банк "Фармере Нэшнл" в Корнерсе и меня в одном путешествии.

Видите, Лок Виллоу не такое бесполезное звено в обществе. Я надеялась заставить вас подскочить сюда на автомобиле, только теперь я понимаю, что это безнадежно. Когда вы не прибыли на церемонию получения диплома, я вырвала вас из своего сердца и предала вас забвенью.

Джуди Аббат.

24 июля

Любезный Папочка-Длинные-Ноги,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Чудодей
Чудодей

В романе в хронологической последовательности изложена непростая история жизни, история становления характера и идейно-политического мировоззрения главного героя Станислауса Бюднера, образ которого имеет выразительное автобиографическое звучание.В первом томе, события которого разворачиваются в период с 1909 по 1943 г., автор знакомит читателя с главным героем, сыном безземельного крестьянина Станислаусом Бюднером, которого земляки за его удивительный дар наблюдательности называли чудодеем. Биография Станислауса типична для обычного немца тех лет. В поисках смысла жизни он сменяет много профессий, принимает участие в войне, но социальные и политические лозунги фашистской Германии приводят его к разочарованию в ценностях, которые ему пытается навязать государство. В 1943 г. он дезертирует из фашистской армии и скрывается в одном из греческих монастырей.Во втором томе романа жизни героя прослеживается с 1946 по 1949 г., когда Станислаус старается найти свое место в мире тех социальных, экономических и политических изменений, которые переживала Германия в первые послевоенные годы. Постепенно герой склоняется к ценностям социалистической идеологии, сближается с рабочим классом, параллельно подвергает испытанию свои силы в литературе.В третьем томе, события которого охватывают первую половину 50-х годов, Станислаус обрисован как зрелый писатель, обогащенный непростым опытом жизни и признанный у себя на родине.Приведенный здесь перевод первого тома публиковался по частям в сборниках Е. Вильмонт из серии «Былое и дуры».

Екатерина Николаевна Вильмонт , Эрвин Штриттматтер

Проза / Классическая проза