Папство и крестовые походы

Константинополь был пышным и богатым городом. «Там было, — писал Робер де Клари, — такое изобилие богатств, так много золотой и серебряной утвари, так много драгоценных камней, что казалось поистине чудом, как свезено сюда такое великолепное богатство. Со дня сотворения мира, — с наивным изумлением восклицает этот рыцарь, — не видано и не собрано было подобных сокровищ, столь великолепных и драгоценных... И в сорока богатейших городах земли, я полагаю, не было столько богатств, сколько их было в Константинополе!» И вот христолюбивые воины, менее всего способные предаваться любованию этими богатствами, начали (при молчаливом одобрении бессильных византийских государей) обирать церкви Константинополя. В конце августа банда крестоносцев подожгла одну мусульманскую мечеть: огонь распространился, и пожар уничтожил чуть ли не половину города. Греки, уже раньше раздраженные политикой отца и сына Ангелов, продавшихся латинянам, заволновались, по выражению Никиты Хониата, «как безграничное и вольное море при сильном ветре, угрожая бунтом». В городе участились столкновения между местным населением и иностранцами. Трон восстановленных рыцарями самодержцев зашатался. В конце концов Алексей IV, который большую часть времени посвящал всякого рода удовольствиям, в то время как его отец занимался с астрологами, вынужден был открыто заявить вождям крестоносцев, что отказывается выполнить условия Задарского соглашения. Более того, было прекращено снабжение крестоносцев продовольствием. Разгневанный Дандоло, по рассказу Робера де Клари, заявил Алексею IV, что подобно тому, как крестоносцы «вытащили его из грязи», они «снова втолкнут его в грязь». Таким образом, князья фактически объявили войну своим вчерашним царственным союзникам, которые не оправдали надежд, возлагавшихся на них. Было заявлено, что воинам христовым не остается ничего другого, кроме как самим добиваться своих прав. Вожди крестоносцев торопились с развязкой.

Восстание в Константинополе. Развязка приближается. В этот момент в византийской столице произошли бурные события.

В последних числах января 1204 г. здесь вспыхнуло народное восстание против Алексея IV «про зажжение градное и пограбление монастырское», как говорит о причинах восстания русский очевидец событий в своей повести «О взятии Царьграда от фряг» (фрягами на Руси называли венецианцев). Василевсы, отсиживавшиеся за стенами Влахернского дворца, попробовали в последний момент спасти свой престол с помощью крестоносцев. Они обратились было к их предводителям с просьбой ввести отряды в город для наведения порядка. Но было уже поздно. Восстание в столице разрасталось. Знать, еще недавно поддерживавшая Ангелов, убоялась «введения фряг». Исаак и Алексей IV были свергнуты. Народ выдвинул своего ставленника на престол — простого воина Николу Канаву, который по воле народа был коронован в Софийском храме.

Это событие, само по себе не оставившее серьезного следа в истории Византии, примечательно, однако, в другом отношении: оно говорит о том, насколько обостренными были в начале XIII в. внутренние, социальные противоречия в греческой столице. Действительно, Никита Хониат, рассказывающий о январском восстании 1204 г., рисует положение дел таким образом, что Константинополь прямо-таки разделился на два враждующих лагеря: с одной стороны — знать, с другой — народ. А между тем, в этот момент крестоносцы стояли под стенами Константинополя!

Все это многое объясняет в последовавшем затем падении Византии. События развивались с катастрофической быстротой. Вскоре после свержения Ангелов бразды правления в Константинополе захватил честолюбивый сановник Алексей Дука по прозвищу Мурзуфл («насупленный» — у него всегда были нахмурены брови, — объясняет Никита Хониат). Аристократия посадила его на престол, надеясь, что этот энергичный царедворец сумеет организовать вооруженное сопротивление латинянам.

Мурзуфл на первых порах пробует войти в доверие к константинопольской бедноте. Он объявляет себя ее приверженцем и предлагает Николе Канаве разделить с ним власть. Но демагогия Мурзуфла не подействовала на народ. В этот момент зажиточные горожане, которым, по-видимому, принадлежала руководящая роль в константинопольском восстании, пошли на измену. Воспользовавшись растерянностью среди восставшей бедноты, Мурзуфл арестовал Николу Канаву. Еще раньше был схвачен Алексей IV. Оба по приказу новоиспеченного императора Алексея V (так стал именоваться Мурзуфл) были задушены в тюрьме. Алексей V принял меры к реставрации укреплений Константинополя, а латинянам было предписано в недельный срок очистить греческую землю.