Папство и крестовые походы

В этот момент крестоносцы имели перед собой сравнительно слабого противника. Трудовое население Византии было разорено возраставшими податями, лихоимством сборщиков, бесконечными войнами. Доходы государства неуклонно падали. Засилье итальянских купцов с их привилегиями вело к сокращению собственно греческой торговли (это было особенно заметно в Константинополе), являвшейся важным источником пополнения казны. Высшие сановники без стеснения запускали руки в государственный карман, опустошая и без того скудевшую сокровищницу царей. Все это неизбежно влекло за собой ослабление византийской армии. Византийцы привыкли прибегать к услугам венецианского флота и своего к началу XIII в. почти не имели. Никита Хониат рассказывает, что бывший в то время начальником флота Михаил Стрифна, родственник Алексея III, «имел обычай превращать в золото не только рули и якоря, но даже паруса и весла, и лишил греческий флот больших кораблей». Сухопутные силы Византии также были малочисленны. Когда до бездеятельного Алексея III дошли известия о том, что латиняне взяли Задар, он ограничился лишь приказанием «поправить 20 сгнивших судов, проточенных червями».

Государственная машина империи с конца XII в. находилась в полнейшем расстройстве — и это в обстановке напряженной социальной борьбы внутри страны, в центре и на периферии, не прекращавшихся раздоров между различными группами чиновной и землевладельческой знати, новых и новых территориальных потерь в Европе и на Востоке. Империя фактически распалась на полунезависимые феодальные владения.

Понятно, что овладение этими развалинами некогда могущественного государства не представляло особенно больших трудностей для крестоносцев. Правда, их было немного — каких-нибудь 30 тыс. воинов или даже того менее, но по сути дела Константинополь мог рассчитывать лишь на свои укрепления.

В конце июня 1203 г. венецианский флот показался перед Константинополем. Галеры крестоносцев прорвали железную цепь, которой Алексей III приказал преградить вход в Золотой Рог[78] и, уничтожив трухлявые византийские корабли, в начале июля вошли в залив — главный стратегический центр обороны города. Отряды крестоносцев высадились в предместье Галате и вскоре атаковали укрепления византийской столицы, оборонявшиеся наспех собранным войском. Осада длилась две недели. Наряду с греческими войсками и наемниками из англичан, датчан и др. в защите Константинополя приняли участие пизанские колонисты — соперники венецианцев.

Отразить натиск крестоносцев не удалось. Красочные страницы старинных хроник рисуют яркую картину того, как после недолгой борьбы византийская столица с огромным населением (более 100 тыс. жителей) была взята западными мародерами, совершавшими свое разбойничье нападение под благочестивым предлогом свержения узурпатора.

Алексей III, прихватив, на всякий случай, государственные ценности, скрылся из столицы. На следующий день, 18 июля 1203 г. слепой Исаак II Ангел был освобожден из заточения и провозглашен императором. В Константинополе рассчитывали этим ходом избежать ужасов нашествия варваров-франков. Действительно, что было теперь делать крестоносцам в городе? Ведь они же как будто только и добивались возведения на престол законного правителя. Но дело осложнилось тем, что этот законный правитель должен был заплатить рыцарям за оказанные ему услуги; казна же Исаака II Ангела была пуста, и поэтому сам он не сразу пошел навстречу своим защитникам в денежных вопросах.

Через несколько дней после провозглашения Исаака царевич Алексей в сопровождении крестоносных князей въехал в город. 1 августа он был избран соправителем отца под именем Алексея IV и только тогда уговорил Исаака подтвердить обязательства, принятые в феврале 1203 г. под Задаром.

Но... Ангелам нечем было расплачиваться с «восстановителями справедливости», которые тем временем разбили свой лагерь в одном из константинопольских предместий. Половину обещанного вознаграждения — 100 тыс. марок цари сумели собрать путем конфискаций, вымогательств, введения новых налогов и других экстраординарных мер. Однако эти меры вызывали все большее возмущение в столице, подогревавшееся духовенством.

Рыцарям, между тем, равно как и венецианцам, не терпелось получить и остальные деньги. Не видя проку от обоих Ангелов, латиняне стали сами изыскивать способы к удовлетворению своих аппетитов.