Парад планет

— Сейчас освобожусь. — Она смотрела на него и ждала объяснений.

— Во-первых, я не выдержал, — сказал Виктор. — Во-вторых, как-никак подписка о невыезде…

— Понятно.

— Ну и в-третьих… мог я просто соскучиться по жене?..

…Теперь они шли вдвоем по улице. Сентябрь устилал дорогу листьями. В руке у Виктора был Наташин портфель, другой рукой он держал ее за локоть.

— Купим что-нибудь на обед, дома пусто, я ведь тебя не ждала…

— Давай.

— Ты что? Закурил? — Наташа с удивлением посмотрела на пачку в его руках.

Остановились. Виктор долго возился со спичками. Пошли дальше.

— Ну хорошо. Что ты намерен делать? — спросила Наташа.

Он не ответил.

— Я тут вчера созвонилась с адвокатом, — сказала Наташа.

— Молодец.

— Если нет в поликлинике никаких данных, тогда только показания родственников… Он советует к ним пойти.

— Пойти — и что?

Вопрос был некстати. Наташа опять с удивлением взглянула на мужа.

— Витя, ты мне не нравишься. Надо взять себя в руки.

— Сейчас займемся, — сказал Виктор.

— И этот твой приезд. И эти сигареты. Ты распустился. Что такое? Ты собираешься жить дальше? Защищать диссертацию?

— Ага, — сказал Виктор и посмотрел на нее. — А ты уверена… что там нужны кандидаты наук?

— Где?

— Там…

…Они лежали рядом в темноте.

— Этот твой черный юмор… странно… И вообще, твое настроение… — говорила Наташа. — Неужели надо сдаваться при первом же ударе?.. Тебе не за что бороться в этой жизни? А?

Он молчал.

— Я тебя не узнаю, — сказала Наташа. — Это не ты. Это не ты, нет! — повторила она. — Два года твою работу мурыжили — ты не сдавался. Вспомни. Хоть что-нибудь в этой жизни шло тебе в руки само? Ты боролся. Ты отстаивал себя. Ты меня отбил у мужа, ты делал все, что хотел, и все, что наметил, и это был ты…

Он усмехнулся в темноте.

Наташа придвинулась к нему, обняла.

— Мне страшно, Витя.

— Ну что ты, что ты…

— Вдруг сейчас стало страшно.

— Что за глупости.

— Глупости? Правда?

— Конечно. Спи. Ну, закрой глаза.

— Хорошо. Сейчас.

Они поднимались по лестнице незнакомого дома.

— Ну-ка, посмотри на меня, — сказала Наташа.

— Зачем?

— Посмотри.

Виктор посмотрел. Наташа осталась недовольна:

— У тебя должно быть другое лицо.

— Какое?

— Более уверенное.

— У меня уверенное, — сказал Виктор, остановившись перед дверью. — Звони.

…Послышались торопливые шаги, щелкнул замок.

— Здравствуйте, — сказал Веденеев. — Мы к вам.

Перед ними стояла полноватая, молодая еще женщина в домашнем платье, в фартуке. Из-за ее спины выглянул мальчуган лет шести.

— К нам? Проходите. Вы агитаторы?

Мальчик сорвался с места и с радостным воплем устремился по коридору. Веденеев хотел было возразить, но только промычал что-то неразборчиво: женщина уже двинулась по коридору вслед за мальчиком. Обернулась, пригласила:

— Да проходите вы, не на пороге же стоять! Проходите!

— Проходите, проходите! — вторил ей мужской голос из недр квартиры. — Сюда!

Они вошли в комнату. За накрытым обеденным столом сидели люди. Веденеев сразу узнал и однорукого мужчину с худым усталым лицом, и модную девушку с густо подведенными тушью глазами, и солидного гражданина в добротном костюме…

— Агитаторы, — еще раз пояснила та, что встретила Веденеева в дверях.

— Милости просим. Садитесь посидите, — пригласил солидный мужчина.

Женщина в домашнем платье и фартуке — она была здесь хозяйкой — пододвинула стулья, гости по инерции сели. После недолгой заминки Веденеев сказал:

— Спасибо. Но мы не агитаторы.

— Нет?

— Нет.

— А я подумала — агитаторы, — сказала хозяйка. — Сейчас как раз по квартирам ходят…

— Кто же вы тогда? — удивился солидный мужчина.

— Мы… Как вам сказать… — Веденеев с трудом подбирал слова. — Это моя жена, Наташа. — Он изобразил на лице улыбку. — А я… в общем, я тот самый… Ну, водитель «Жигулей».

— Водитель «Жигулей»?

— Да. Который сбил.

Родственники застыли в изумлении. До них постепенно доходил смысл сказанного… Повисла долгая, тяжелая пауза. Наташа первой нарушила тишину:

— Мы пришли, чтобы сказать вам… Чтобы выразить наши чувства… Нам нелегко было решиться переступить порог вашего дома, но мы сочли необходимым…

Тут дверь смежной комнаты отворилась, появился лысоватый человек в пижаме, с заспанным лицом. Веденеев без труда узнал в нем Королева, сына потерпевшей, своего «брата», заглянувшего как-то в ординаторскую…

— Здравствуйте, — сказал «брат» и опустился на стул.

Наташа выдержала паузу.

— Мы сомневались — идти или не идти… Знали, боль еще свежа… и любой человек на нашем месте… В общем, вы понимаете… Вернее, мы понимаем… одним словом, что вы не можете испытывать к нам никаких добрых чувств, — сказала Наташа, — и все же мы подумали: будет лучше, если мы придем и вместе с вами обсудим ситуацию…

— Ситуацию? — удивился Однорукий.

— Да, именно.

— Но я не вижу никакой ситуации. Был человек, и его не стало. По-моему, вся ситуация.

— Да нет, не так просто, — заговорил наконец и Веденеев. — Ведь вы, наверное, знаете: ведется следствие, и не все вопросы достаточно ясны…

— Не все вопросы? — повторил Солидный.

— Не все, — сказал, сохраняя твердость, Виктор.

— А какие де ясны? Например?

— Ну, это связано с состоянием здоровья Анны Егоровны.