Парад планет

Патрульная милицейская «Волга», ощупывая темноту фарами, ползла по аллее парка. Голые ветви кустарника… Тень, мелькнувшая в просторной луже… Скамейка, сцепившаяся в объятии парочка… А «Волга» все ползла и ползла, сворачивая на узкие дорожки, замедляя движение, застывала в неподвижности и снова ползла, пока не приблизилась вплотную к эпицентру ночной жизни, к звону гитары, к двум-трем нестройным хрипловатым голосам. И тогда сержант-водитель погасил фары, проехал немного в темноте, остановился. Голоса были теперь совсем рядом… Те, кому они принадлежали, через мгновение оторопело прикрыли лица ладонями, защищаясь от беспощадно хлынувшего на них света.

Человек с забинтованной головой, сидевший рядом с сержантом, подался вперед, к лобовому стеклу. Он долго вглядывался, храня молчание. Сержант не вытерпел:

— Ну? Смотришь или нет?

— Смотрю. Вон в куртке… Не разберу никак.

— Который? — спросил с заднего сиденья лейтенант.

— Говорю — в куртке. Вроде он.

— «Говорю»! Они все в куртках.

— Да тот, второй справа. Лохматый.

Лейтенант приоткрыл дверцу, высунулся:

— Второй справа, сюда!

Компания длинноволосых парней и девушек, похожих на парней, сидела не шелохнувшись, все еще в растерянности закрываясь ладонями от слепящего света. Лейтенант повторил команду, и тогда «второй справа» отделился от общей группы, неохотно направился к «Волге». Приблизившись, он вдруг сорвался с места, бросился бежать. Это было неожиданно, лейтенант застыл в изумлении, а его подчиненный стал запоздало поворачивать ключ зажигания. Лишь штатский пассажир «Волги», человек с забинтованной головой, оказался проворным: выскочил из машины, тут же настиг беглеца, дал ему сзади подсечку. Как подкошенный парень повалился в лужу.

— Теперь все сиденье перемажет, — сказал сержант, хладнокровно наблюдая за ходом событий.

Человек с забинтованной головой взял беглеца за руку, повел было, конвоируя, к машине, но вдруг остановился, отпустил. Молча залез в «Волгу», уселся на свое место рядом с сержантом.

— Обознался, — пробормотал он.

— Ну ты даешь! — засмеялся сержант.

— Вы вот что… вылезайте-ка из машины и извинитесь перед товарищем, — поразмыслив, твердо произнес лейтенант.

— Это вы мне, что ли? — удивился человек.

— Вам, вам. Вылезайте.

— Так чего извиняться, я не понял. Я ж обознался.

Парень в куртке тем временем, не дожидаясь извинений, скрылся из виду. Исчезли, растворились во тьме и обитатели скамейки. Сержант развернул «Волгу», быстро, уже не таясь, поехал по дорожке.

— Ему — стой, он бежит! — все бурчал недовольно человек на переднем сиденье. — Говорят, стой — значит, стой!

Они выбрались на центральную аллею и вскоре оказались у ворот парка, на освещенном пятачке. Здесь полукругом стояли пустующие скамейки, лишь одна была занята. Под неоновым фонарем сидел парень в шляпе в обнимку со своей спутницей. Он, казалось, и не заметил подкатившей к скамейке «Волги», даже позы не переменил — нога закинута на ногу, рука покоится на спине девушки.

— Знакомые все лица, — сказал лейтенант.

— Знакомые, — отозвался парень.

— Отдыхаешь, Беликов? — Парень не удостоил лейтенанта ответом. Тот сказал, помолчав: — Такой вопрос, Беликов. Может, ты видел. Тут двое не пробегали?

— Нет, не пробегали.

— Ты все же вспомни. Один высокий такой, в куртке, второй пониже, в плаще…

— И в шляпе. Шляпа как у тебя, — сказал человек с повязкой.

— Может, я пробегал? — ухмыльнулся парень.

— Может, и ты. Кто тебя знает.

— Да что вы, — вмешалась девушка, — мы бы сразу заметили, если кто подозрительный…

— Ну? Что молчишь, Беликов? Отвечай: видел или не видел?

— Не видел! Стой… — вдруг сам себя остановил парень. — в куртке, говорите? Длинный такой? И дружок-корешок с ним? Он так с виду помельче, в плаще?

— В плаще, точно, — оживился лейтенант.

— И шляпа на нем, — снова дополнил человек с повязкой.

— Ну. И шляпа, — кивнул парень.

Он опять надолго замолчал.

— Беликов! — не выдержал лейтенант.

— Что? А… Нет, не видел.

— Что ж ты голову морочишь! — возмутился лейтенант. — Битый час слова жует, а все без толку! Парень пожал плечами.

— Ты не улыбайся, Беликов, — сказал лейтенант.

— А кто улыбается?

— Знаешь такую поговорку или нет? Насчет смеха. Кто смеется последним?

— Первый раз слышу, — с серьезным видом сказал парень.

Сержант рванул «Волгу» с места. Проскочили ворота, помчались по улице. Миновали квартал, другой. И тут человек с повязкой сказал:

— Так. Быстренько разворачиваемся.

— Куда это?

— Говорю — разворачиваемся. Я его признал. Он это, он точно.

— Сейчас — признал, потом — обознался, — проворчал сержант, но все же притормозил, посмотрел выжидательно на лейтенанта.

Когда снова подъехали к скамейке, Беликов сидел в прежней позе, обнимая свою подругу.

— Ну, здравствуй, — сказал, вылезая из машины, человек с повязкой. Он вдруг решительно приблизился к парню, схватил за рукав, пытаясь поднять со скамейки. Завязалась борьба, подскочил сержант, оттащил человека с повязкой. Тот отбивался, бормотал: — Пусть хлястик покажет… Хлястик у него оборван!

— Хлястик?