Парад планет

В дверь опять постучали. На этот раз приятели Германа: Султан, Спиркин, Химик.

— Прошу прощения, — сказал очень вежливо Султан. — Товарищ командир, все в сборе.

— Да-да, — кивнул Герман.

— Вас тут просят по срочному делу оперативной важности, — продолжал в том же духе Султан, явно предлагая Герману свою помощь.

Но Герман сказал:

— Идите.

— Так мы ждем, — еще настаивал Султан, уходя.

В коридоре он сказал:

— Что-то там надолго!

— Братцы! — взмолился Химик. — Тут все, черт возьми, нашли себе родителей. Найти и мне, что ли? Вон та бабушка у вас свободна?

Женщина, на которую он указал, шла по коридору им навстречу, направляясь в комнату, где сейчас сидел Герман Костин. Это была уже знакомая докторша, судя по всему, докторша в прошлом.

Она вошла и застала свою приятельницу и ее сына Федю сидящими друг против друга — они держались за руки и молчали.

— Анна Васильевна, — сказала твердо докторша, — мы сейчас проводим нашего гостя. Феденька, вас там ждут, мама сейчас ляжет, а вы придете утром, да? — Она проворно достала из кармана таблетки, а Герману показала знаками, чтоб он тотчас уходил. — Идите, Феденька, там все постелено, идите, до утра!

Герман еще смотрел вопросительно, пятясь к двери, но Анна Васильевна, как-то сразу подчинившись и сникнув, только кивнула ему. Докторша уже подталкивала Германа к выходу и быстро закрыла за ним дверь.

Друзей в коридоре уже не было, Герман нашел их на веранде. Здесь было сейчас людно — обитатели дома целой толпой стояли на ступенях и на ближайшей аллее, все, как один, задрав головы, устремив взгляды в ночное небо.

Крокодилыч тронул Германа за рукав:

— Я им тут сказал про парад планет — видишь, что делается! Я ведь не напутал, правда, только не видно ни черта. Вон у этого, видишь, бинокль!.. Ну что, батя, увидел, нет?

Огромный темный купол в светлых точках звезд незыблемо висел над землей.

И было опять утро, и снова — путь. Семеро шли — на этот раз по лесу, по тропинке, друг за другом, молча, устало, долго.

Потом лес поредел и кончился, за ним была серая лента шоссе. Дорога шла под уклон, сворачивая в населенный пункт, и поселок был уже виден отсюда: ряды домов светлого кирпича, разделенных улицами, здание школы, зеленый прямоугольник стадиона с мачтами прожекторов и, наконец, бетонно-стеклянный куб кинотеатра, еще одно детище Спиркина.

— Что же это такое?! — проговорил Султан. — Что они тут понастроили, смотрите!

Друзья обозревали панораму поселка, не скрывая удивления.

— Представляешь, — объяснял Крокодилыч Спиркину. — Два года назад здесь же трава росла вот досюда! Деревня без хозяев — заходи, живи, любой дом твой. Мы тут оборону держали. Земляники навалом! Грибов! А зайца помнишь, Султан? Заяц непуганый сидит на тебя смотрит. Ну и ну!

— Такси, ребята!

«Волга» с шашечками стояла на площади у магазина. Друзья приближались к ней, и кто-то уже ускорил шаг, заметив нечто знакомое.

— Сюда!

Минуту спустя они окружили машину. В ней спал водитель, прикрыв лицо форменной фуражкой. Тем не менее личность его была уже опознана; Третий парк пошевелился во сне, затем проснулся и обрадовался:

— Ребята! Ну вы даете!

Открыли дверцу, здоровались, вытащили его из машины.

— А я, представляете, — говорил Третий парк, освобождаясь от объятий Слона, — который раз сюда езжу, пассажиров беру! Ну, думаю, где же они, эти вояки! Вы видите, чего они тут понаделали — было Гуськово, стало хреново… Ну ладно, как воевали, рассказывайте! А это что, новенькие? — тарахтел Третий парк. — Я тут, понимаешь, который раз — вчера, сегодня! Ну не может же быть, думаю!.. Так что? Поехали куда-нибудь, тут на шоссе есть одна сказка — «Сказка» называется. Как, лейтенант? А оттуда — домой!

— Так много нас, — сказал Герман.

— Много, да, — спохватился Третий парк, пересчитав компанию. — Пятерых я могу свободно, пожалуйста, двоих в багажнике. Ну, вы решайте. Может, жребий. Пятерых могу, точно. Остальные поездом, тут теперь автобус до станции…

— Давайте тогда, — сказал неуверенно Химик, — будем тянуть.

— Чего тянуть? — сказал Крокодилыч. — Старые сюда, новые пешком.

— Пожалуйста, я готов, — пожал плечами Спиркин.

— Готов? — сказал Крокодилыч. — Ну давай! Иди, иди!

— Иду!

И Спиркин уже стал прощаться, когда тот же Крокодилыч, отменив шутку, сказал:

— Ладно, Третий парк, поезжай. Нам нельзя расставаться, лейтенант не велит.

— Ну, ребята! — огорчился Третий парк.

И он долго стоял у машины, глядя вслед удаляющейся семерке, будто ждал еще, что они повернут обратно.

А семерка снова достигла леса и здесь разбрелась. Перекликались, теряли и находили друг друга, и вновь кто-то оказывался в одиночестве, а затем неожиданно нос к носу сталкивался с другими. А потом открылась поляна, куда, не сговариваясь, вышли все вместе, чтобы тут же снова разойтись и встретиться уже на тропинке, идти в тесноте, друг за другом…