Парад Солнца (ЛП)

Прислушиваясь к шуму ударов и раздражённым звукам, она не смогла удержаться от улыбки, перелила волшебную воду в пакет и стянула с волос заколку. Гермиона постаралась скрутить копну так, чтобы скрепить пучок одной заколкой, но вышло не слишком надежно. Не желая испортить источник, она набрала воду в одну из пустых бутылок и перелила её в грязную ёмкость — помыть.

Десять минут спустя Гермиона решила, что бутылка уже чистая. Малфой по-прежнему торчал в доме. Прежде чем предпринимать какие-то дальнейшие действия, нужно было дождаться его, чтобы он помог с жестянкой, поэтому Гермиона просто поддерживала пламя, пока наконец не услышала скрип входной двери. Гермиона надеялась, что воцарившаяся до этого тишина означала, что Малфой подготавливал тушку к запеканию — наблюдать этот процесс совсем не хотелось.

Она подняла на него глаза, сунув в костёр очередную ветку, и нахмурилась, увидев в его руке только чистый кинжал. Гермиона уже собиралась спросить, не выскочила ли добыча через окна, как услышала в доме топот.

— Что произошло?

— Выскочила на улицу.

Гермиона посмотрела на него с недоверием, покосилась на дом и снова перевела взгляд на Малфоя.

— Мне кажется, я её только что слышала.

Малфой дёрнул плечом и протянул руку за наполненной банкой.

— Грейнджер, дай мне знать, если ты продолжишь слышать разные звуки. Я бы хотел получить предупреждающие сигналы перед тем, как ты сбрендишь окончательно.

Он откровенно врал, пытаясь оскорблением отвлечь её от этой темы. Она уже начала понимать, когда он так делает. Малфой служил вызовом её интеллекту, и ей потребовалось время на осознание и признание этого. Нельзя было сказать, что её друзья не отличались умом — как минимум о некоторых из них, — но всё же обычно пищу для мозгов она черпала из книг. Перепалки и споры с Малфоем держали Гермиону в тонусе, но попытки понять его казались неразрешимой головоломкой. Он был подобен необычному образцу под микроскопом её пытливого ума.

Может быть, он просто не смог поймать белку и ему пришлось сдаться. Малфой наверняка не хотел говорить, что не сумел поймать маленькое животное в замкнутом пространстве. А может, белка слишком отчаянно пыталась спастись — Гермиона сама испытывала вину, когда на неё таращилась рыба. Трудно убить кого-то, но ещё труднее прикончить того, кто неистово борется за свою жизнь. Гермионе было интересно, не по этой ли причине отступился Малфой — и если да, обвинить его в этом она не могла.

Гермиона прошла в сад, чтобы сорвать с ветки три помидора, и прикусила губу от того, как же их было мало.

— В детстве я помогала своей бабушке в саду. Это мои самые любимые воспоминания о ней. Мы и дерево посадили — яблоню. Я так радовалась. Каждый раз, когда я навещала бабушку, мы выходили и измеряли, на сколько она выросла.

— Ты радовалась тому, что сажаешь дерево, которое в течение нескольких лет даже не даст фруктов?

— Но оно же начнёт в конце концов плодоносить, а этого бы не случилось, если бы ты не посадил дерево. Ты наблюдаешь за его изменениями, а я смотрела, как оно росло вместе со мной. Она всегда называла его моим деревом и… Знаешь, это было чем-то, чему мы помогли появиться, пусть даже на то, чтобы получить какую-то вещественную награду, потребовались годы. Малфой, дело не в мгновенном удовольствии. Это медленный процесс, который в итоге окупается. Если… Что?

Малфой смотрел на неё с хищной ухмылкой, и было в ней нечто такое, что заставило пока ещё ничего не понимающую Гермиону покраснеть. От этого оскала веяло опасностью, но она не сводила глаз с его лица.

— Грейнджер, в сиюминутном удовольствии нет ничего плохого. И такая награда может принести не меньше удовлетворения.

Гермиона покраснела сильнее: жар настолько распространился, что ей показалось, будто горит всё лицо. Она прочистила горло, стараясь сконцентрировать на помидорах в своей руке, показавшихся вдруг нелепыми, но невольно снова встретились с Малфоем глазами. Она собиралась совершенно проигнорировать то, о чём он говорил с таким выражением лица — она же всё поняла! — и постараться перевести беседу на твёрдую почву. Твёрдую, нейтральную, не касающуюся секса.

— Да, ну, когда ты наблюдаешь за тем, как что-то к этому готовится, то…

— Тебе нравится по-простому, верно? Не удивлен. Наверняка тебя обидело…

— Этот разговор и твои предположения о моих… — она попыталась подобрать правильное слово, но вместо этого решила просто ударить его по плечу. — Я не буду…

— Опять же, ты однозначно склонна к жестокости, так что, вероятно, получаешь немного…

— Думаю, нам стоит…

— Стоит что? — Малфой вскинул бровь, и Гермиона фыркнула, залившись румянцем.

— Не это!

И вот тогда он над ней засмеялся — в полную силу, так, что задрожали плечи; засмеялся над ней.

— Грейнджер, ты выглядишь так, словно вот-вот взорвёшься от негодования и смущения. В этом нет никакого сиюминутного удовольствия — по крайней мере, для тебя.