Парад Солнца (ЛП)

Работая ногами, она всплыла к потолку пещеры. Только там оставалась воздушная камера, где можно было высунуться из воды, но уровень всё повышался. Гермиона успела сделать два вдоха, как рядом вынырнул Малфой; чтобы дышать, им обоим пришлось запрокидывать головы.

— Камни не сдвинуть, — выпалил он настолько быстро, что она не сразу поняла сказанное.

Они старались держаться над водой — её нос уже вжимался в потолок, — но успели сделать лишь ещё по два глотка воздуха, когда пещеру затопило полностью. На последнем вдохе Гермиона втянула не столько кислород, сколько воду, но переживать об этом сейчас было не с руки. Она развернулась, оттолкнулась от потолка и нырнула в сторону недавнего выхода. Гермиона попыталась просунуть пальцы между камнями, раздвинуть их, раскачивая и толкая, но они не поддавались. С каждой секундой кислорода в лёгких оставалось всё меньше, а любое движение вынуждало расходовать его всё больше.

Гермиона развернулась и поплыла обратно, вдоль стен и потолка, выискивая выход, который могла проглядеть. Чем глубже она погружалась, тем темнее становилась вода, и тем сильнее сжимались лёгкие. Ей приходилось бороться с инстинктивным желанием сделать вдох и постоянно напоминать себе, что это не поможет. Гермиона видела луч фонаря, мечущийся в глубине пещеры, и пусть разделившись у них с Малфоем оставалось больше шансов найти выход, она мало что могла разглядеть.

Она ощупывала камни, царапая пальцы и ладони об острые выступы. В пещеру проникал слабый отблеск света, но перед глазами расползалась чёрная паутина, сливающаяся по краям. Жжение внутри стало сильным, а тело — вялым и медлительным. Каждое движение отнимало много сил, и ей приходилось заставлять себя сосредоточиться.

Ей нужно было найти выход, способ дышать. Если… Гермиона посмотрела на сумку, вспомнив о длинной карте, лежащей на дне. Она не знала, выдержит ли материал, но можно было попытаться просунуть карту в трещину между камнями там, где они протиснулись. Если она пропихнет её достаточно далеко и обхватит рулон губами…

План был отчаянным, но только эта идея пришла в затуманенный мозг. Перед глазами всё расплывалось, конечности двигались слишком медленно, вопреки пониманию того, что шевелиться надо скорее, скорее. Ей казалось, будто она оказалась во сне — в одном их тех кошмаров, в которых ты должен куда-то добраться, но вынужден передвигаться очень неспешно. Они постоянно снились ей перед войной и во время боевых действий. Гарри всегда в них умирал.

Вдруг её дёрнули назад; мутный взгляд выхватил лицо Малфоя — он куда-то оттаскивал её. Махнув рукой, он выпустил Гермиону и поплыл в указанном направлении. Одно только выражение его лица и решительные движения заставляли послушаться. Гермиона собрала все оставшиеся силы и поплыла как можно быстрее, надеясь вот-вот увидеть выход, который обнаружил Малфой. Очертания предметов то расплывались, то вновь становились чёткими; в груди билась какая-то дрожь, словно это трепыхалось сердце; она могла в любую секунду потерять сознание и хлебнуть воды.

Малфой дёрнул Гермиону вверх и вперёд, и она почувствовала, как в пальцах хрустнул какой-то маленький предмет.

«Цепочка, — отстранённо подумала она, стараясь моргнуть и прийти в себя. — Не дыши, не дыш…»

Она тонула; толчок ногой и взмах рукой были слабыми попытками удержаться рядом с Малфоем. Он был обязан поторопиться; ей хотелось кричать — того последнего глотка воздуха не хватало, а она горела желанием противостоять планам судьбы похоронить её здесь. Вдруг она почувствовала, как рука Малфой обхватывает её талию и заставляет куда-то двигаться. Борясь с желанием сделать вдох, она вцепилась в его футболку и прикрыла веки. Он резко толкнул её вверх, она ударилась обо что-то головой и погрузилась в черноту.

Гермиона не знала, сколько она находилась без сознания — секунду, минуту, — но открыв глаза, осознала темноту и наличие кислорода. Она сделала вдох, три; голова по-прежнему кружилась, а на языке ощущался солёный привкус. В подбородок впились пальцы Малфоя, придерживающие голову так, чтобы Гермиона могла дышать. Она снова втянула в лёгкие воздух, и пальцы предупреждающе сжались — рука потянула её вниз, под воду.

Коснувшись её грудью, Малфой толкнулся вверх, всплыл и втянул в лёгкие воздух. Гермиона жаждала большего: это было не просто желание, а неистовое стремление выжить. Зрение прояснилось не до конца, голова по-прежнему кружилась, а грудь горела. Её оттащили от грани, но ещё недостаточно далеко. Пальцы Малфоя скользнули по её горлу; Гермиона откинула голову назад и увидела… дверь? Деревянный квадрат, на углу которого висела сломанная серебряная цепочка.

Малфой нырнул, снова схватил Гермиону за челюсть и подтолкнул к деревянным доскам. «Половицы», — догадалась она. Гермиона дышала сквозь щели в настиле. Она кашляла, пёрхала, но дышала, дышала. Тело отчаянно нуждалось в этом, и, вытягиваясь, она вцепилась Малфою в плечи.