Парад Солнца (ЛП)

Прикусив припухшую губу, она поёжилась от тянущей боли и оглянулась на кровать. Дверь, кровать, дверь. Но такой поступок превратил бы это в реальность — это послужило бы признанием того, что всё гораздо серьёзнее, чем считала Гермиона, и стало бы… Мыслями о нём в таком ключе. А это было бы уже не просто Признанием Притягательности. Скорее уж Очень Тщательным Исследованием Непреднамеренн… Гермиона расстегнула джинсы, отступая от двери к кровати. Никто не должен был этого знать. Даже она. Ничего не было.

17 сентября; 13:31

Зайдя на кухню, Малфой посмотрел на Гермиону, и та уткнулась взглядом в свой сэндвич. Она покраснела по разным причинам, но главной было то… чего не было. Ночью она, потная, лежала, томясь полудостигнутым удовлетворением, когда вдруг вспомнила кое-какие выдуманные образы. Гермиона сделала это не специально — она была гораздо больше сосредоточена на воспоминаниях, чем на фантазиях — но они появились. И теперь ей казалось, будто она следила за обнажённым Малфоем без его ведома, и она мучилась чувством вины, что было просто абсурдно.

Ещё она мучилась сожалениями — очень-очень сильными. То решение казалось тогда хорошей идеей, единственно хорошей идеей, но позже Гермиона осознала свою ошибку. У неё уже был подобный опыт — она была слишком любопытна, чтобы пройти мимо такого, но выслушав пару историй про фейерверки и землетрясения, была очень разочарована. То ли из-за преувеличений, то ли из-за её неспособности это испытать. Лишь несколько раз Гермиона представляла рядом с собой кого-то, прежде чем полностью переключиться на ощущения. Прошлой ночью она не сумела перестать думать о другом человеке. И теперь не могла выкинуть те фантазии из головы. Выдуманные или нет, эти образы приходилось с силой выталкивать, как только в мыслях появлялась хоть малейшая брешь. От видения обнажённого Драко Малфоя было нелегко отмахнуться, и с каждым часом Гермиона злилась на себя всё сильнее.

Раньше, когда она представляла подле себя Рона, это ощущалось чем-то неправильным. Либо он встречался с другой девушкой, либо сама Гермиона вспоминала, что фантазирует о лучшем друге. Малфой довёл её до той стадии, на которой она позабыла о возможной неправильности подобных мыслей. Прошло не так уж много времени с тех пор, как она думала о Роне, будучи с ним, и ничего выдумывать не требовалось. Они ни разу не занимались сексом, но он ласкал её под одеялом в спальне, и она знала, каково ощущать там чьи-то пальцы. Единственный раз, когда Гермиона позволила себе представить кого-то рядом, имел место сразу после того, как они с Роном взяли паузу около года назад. Она думала о нём, лёжа в кровати в Хогвартсе, вспоминая его тело и прикосновения, и это был последний подобный случай. Не потому, что такое казалось чем-то неправильным, просто… желание пропало.

Но прошлой ночью Гермиона поняла, в чём заключалась прелесть отсутствия подобных мыслей о ком-то, неподходящим для этого. Мысленные образы. Хотя это понимание её не остановило. И не останавливало до сих пор: каждый раз при взгляде на Малфоя Гермиона только диву давалась, как же права она была. Мозг предавал её, и не будь он ей так нужен, она могла бы проткнуть его карандашом, чтобы продемонстрировать, кто здесь хозяин.

Допив воду и поставив в раковину пустой стакан, Малфой повернулся. Его губы были влажными, лицо — красным, лоб блестел от пота. Они целовались три раза. Интересно, означало ли это, что теперь она могла целовать его, когда ей вздумается, или придётся ждать, пока она снова сломается и потеряет над собой контроль? Наверное, в этом и крылась причина, по которой Гермиона так легко его утрачивала — накапливающееся напряжение. И раз уж это всё равно должно было произойти, то почему бы не пойти на поводу у своего желания? Тогда это будет нормальным, типичным, обыденным. Настолько обыденным, что Гермиона вытравит это чувство из своей крови, посмотрит на Малфоя и придёт к выводу, что больше не испытывает ничего подобного.

Малфой внимательно смотрел на неё, и Гермиона поймала себя на том, что разглядывает его чересчур оценивающе. Опустив глаза к сэндвичу, она услышала, как он ушел.

18 сентября; 4:00

Под неверный свет фонаря они шли по ослиной тропе, ведущей в горы. И Гермиона была рада тому, что нужно шагать.

19:43

Малфой пялился на её шею. Она заново почувствовала напор его губ, ласку языка, прикосновение рта. На плече у неё имелось нежное местечко, и Гермиона не сомневалась, что там остался синяк. Малфой встретился с ней взглядом, и она залилась румянцем от воспоминаний.

========== Часть двадцать шестая ==========

19 сентября; 15:04

Гермиона вгрызлась в грушу и покосилась на Малфоя.

— Знаешь, а ведь сегодня мой день рождения.