Парад Солнца (ЛП)

Гермиона сразу всё поняла и, повернув голову, встретилась глазами с Малфоем. Снова лицезреть его в Большом зале было знакомым, но всё же немного странным чувством. Он выглядел гораздо менее потерянным, чем в тот раз, когда она видела его в последний раз, но таким же нелюдимым. Год назад Малфои казались жертвами природной катастрофы — жались друг к другу у торца стола. Гермиона думала, что они где-нибудь спрячутся, но они остались, пребывая в состоянии шока.

В отличие от прошлого раза сейчас Малфои создавали меньшее впечатление причастности к происходящему. Они прекрасно выглядели — тёмные мантии безупречно сидели на прямых фигурах. Они стояли в одиночестве, молчаливые и почтительные, с бледными лицами, на которых застыла неловкость. Скорее всего, Малфои были здесь только потому, что пытались восстановить своё имя в глазах общественности. Гермиона же считала, что для этого потребуется больше, чем просто появление на праздновании победы. Например, десятилетие хороших поступков, смена имени и чудо.

Единственный плюс в присутствии Малфоя заключался в том, что Гермиона знала, где он находится. И он не больше неё самой мог сейчас заниматься поисками растения. Сегодня вечером она будет славить жизнь, принесённую жертву и праздновать окончание войны. Она сомневалась, что Малфой будет хоть что-то праздновать, но пока он горюет на почтительном от неё расстоянии, это терпимо. Гермиона заметила, как он передал матери бокал шампанского, наклонив голову, что-то шепнул и снова встретился с ней взглядом. Он выгнул бровь в качестве приветствия, Гермиона ответила ему тем же жестом и снова посмотрела на Невилла.

— Потанцуем?

— Да.

23:28

Издалека, да ещё при скрывшейся луне, она решила, что это новая статуя — так неподвижно он стоял. Луна вышла из-за облаков, Гермиона различила лицо Малфоя и подняла глаза, следуя за его взглядом. Астрономическая башня — она инстинктивно посмотрела на подножие, вспоминая.

Она их ненавидела. Ненавидела то, кем они были, что натворили и как испоганили это место. Когда-то Хогвартс являлся для неё символом всего чудесного, что имелось в её жизни. А теперь она не могла перестать смотреть и ненавидеть то, о чём он ей напоминал.

— Я думал… — если бы можно было выпрыгнуть из собственной кожи, Гермиона бы так и поступила.

— Боже! — воскликнула она. — Не подкрадывайся так ко мне!

Малфой слишком веселился, а ведь на ней были туфли с очень острым носом.

— Я по меньшей мере в десяти метрах от тебя. Как я могу подкрадываться? Легко пуг…

— Ты был вон там всего секунду назад. Ты…

— Подглядываешь за мной?

— Преследуешь меня?

— Я бы скорее отрезал себе палец и медленно истекал кровью.

— Малфой, что за пустая трата крови. Хотя бы убедись, что она будет литься в ведро, тогда твоя мать сможет пожертвовать её нуждающимся.

— Пытаешься заполучить немного чистой крови, Грейнджер?

— Я бы предпочла…

— Трахнуть тролля? Знаю.

О, но если она метнёт свою туфлю вот так…

— Ты отвратителен.

— Грейнджер, это твои фантазии. Хотя я рад, что ты наконец-то признаёшь за собой подобные желания.

— Что я приз…

— Я заметил, что ты потихоньку спиваешься. Около тебя выстроилась, должно быть, дюжина бокалов. Я бы спросил, волнует ли тебя это, но мы уже знаем ответ, верно? — он подходил всё ближе, держа руки в карманах. Судя по странной траектории его движения, напилась сегодня вовсе не Гермиона.

— Не я тут пьяна.

— Тогда ты одна из немногих трезвых гостей. После такого количества шампанского? Толерантность к алкоголю, Грейнджер. Уверен, кое-кто впечатлён.

Гермиона закатила глаза; глядя на озеро, она краем глаза следила за Малфоем. Он остановился в нескольких шагах от неё, и это хорошо — его присутствие доставляло дискомфорт.

— Есть ли причина…

— Грейнджер, расскажи-ка мне…

— Держи карман шире, — пробормотала она.

— Ваза — ты?

Ей потребовалась пара секунд на раздумья: сообразить мгновенно, что именно он имел в виду, она могла, казалось, целую вечность назад.

— Нет.

— Разумеется. Аптека?

Гермиона с трудом удержалась от ухмылки.

— Конечно же, нет.

— И все же, имея такие скудные вводные, похоже, ты знаешь, о чём я спрашиваю, — Малфой смотрел на неё как на отвратительно получившиеся зелье, которое он готовил по всем правилам.

— У некоторых людей имеются мозги, — медленно ответила она. — Однажды ты это поймёшь.

— Ах, да. Грейнджер, но всё же при всех «мозгах» после простейшего колдовства карта Африки превратилась в карту Фракии.

— Она была бесполезна…

— Естественно.

— …Пещера, но Македония и река Стримон или Струма оказались пустышкой, — если он там ещё не был, её слова его вряд ли остановят.

— Неужели? Не так уж ты и усердна, да?

Гермиона резко повернула к нему голову — Малфой глупо ухмылялся.

— Ты врёшь.

— Да? — он перекатился с носка на пятку, стараясь выглядеть беспечно, но был для этого слишком неуклюж. — Грейнджер, ты выглядишь взволнованной. Обдумываешь всё это, прикидываешь места, куда бы податься. Или это я заставляю тебя нервничать?