Парад Солнца (ЛП)

Заорав, мужчина повалился на бок, его взгляд расфокусировался, а хватка на её горле ослабла. Гермиона резко втянула воздух; в глазах у неё начало проясняться, и она пыталась вскарабкаться выше по склону. Сердце готово было выскочить из горла, где уже успело обосноваться; она видела, как бешено пульсирует её кровь. Мужчина выпрямился — выражение его лица стало ещё злее, чем раньше, — и схватил Гермиону за руку, проигнорировав все её попытки его ударить или лягнуть. Он прополз то расстояние, что она сумела отвоевать, и прижал её ноги своими. Пока Гермиона взбрыкивала и билась, он сдавил её руку своей, стискивая нож во втором кулаке — и она среагировала, даже не задумываясь.

Она вытащила из кармана перо, изогнула кисть и воткнула своё оружие острым концом в плечо нападающему. Тот заорал, всем весом наваливаясь на Гермиону, и лезвие ножа чиркнуло её по щеке. Почувствовав жжение от пореза, она оттолкнула его кулак и воткнула перо ему в щёку. Один раз, второй, четвёртый — он закричал и отпрянул, задев её челюсть лезвием. Высвободив руку, она отпихнула нож и, вложив в удар все свои силы, врезала мужчине по груди кулаками. Он развёл руки в стороны, стараясь удержать равновесие, и Гермиона снова его ткнула, опрокидывая на спину.

Рывком высвободив ноги из-под его туши — теперь, когда он лежал навзничь, сделать это было проще — она ударила ему ногой в пах. Гермиона никогда бы не подумала, что такой большой мужчина сможет так тонко завизжать — он рухнул, оставив попытки подняться, и обхватил руками ушибленное место. Гермиона вскочила на ноги, игнорируя боль в мышцах, схватила свою сумку и бросилась бежать. В спешке она выронила связку бананов, но проверять, не потерялось ли что-то ещё, времени не было. Когда Гермиона пробегала мимо, мужчина схватил ее за кроссовку, но она удержалась, дёрнула ногой и снова припустила.

От паники перед глазами всё расплывалось зелёными и коричневыми пятнами; Гермиона неслась между деревьев, не обращая внимания на хлещущие по лицу ветки. Стукстукстукстукстукстук — отбивало сердце болезненный ритм. Спотыкаясь о камни и корни, Гермиона задевала плечами стволы, но едва ли что-то замечала. Стукстукстукстук — кто-то схватил её за руку и рванул в сторону; набрав в лёгкие воздуха, она заорала.

Гермиона падала, несмотря на быстро раскинутые в стороны руки и отчаянные попытки отыскать опору. Она рухнула на спину, что-то врезалось ей в рёбра, а какая-то тяжесть попыталась вдавить её живот в грудную клетку. Гермиона с присвистом вдохнула, кончика её носа коснулось лезвие; ошалевшие карие глаза уставились в бешеные серые.

Она разглядела Малфоя, и дыхание сбилось — она ослабила хватку, а затем опять стиснула перо. Над бровью у него виднелся порез, но не свежий — кровь уже запеклась и потемнела. Малфой склонил голову и нахмурился — она не могла припомнить, чтобы он когда-нибудь рассматривал её вплотную.

— Грейнджер? — хрипло и резко произнес он.

— Малфой? — не менее хрипло откликнулась она — голос сдавленно вырывался из пересохшего горла.

— Скажи что-нибудь, — тот факт, что он проверял её личность, подразумевал, что это действительно он. Мужчина на горе не утруждался никакими беседами.

— Убери нож от моего лица? — она не могла вызвать в себе ни раздражения, ни злости на то, что Малфой так её дернул, уселся сверху, да ещё приставил к лицу кинжал. Она слишком боялась после пережитой первой стычки — после настоящей угрозы.

Делая вдох, Гермиона подавилась и с удивлением поняла, что плачет. Малфой смотрел то ли на струящиеся по её щекам слёзы, то ли на кровь — Гермиона обнаружила её, пытаясь вытереть лицо. Часть неё ненавидела то, что он стал свидетелем её слабости, но в данный момент в ней господствовала другая, гораздо бóльшая часть. Та самая, что разгоняла сердце до нечеловеческой скорости, и застилала глаза слезами, паникой и страхом.

— Это был вопрос? — Малфой склонил голову и прищурился.

— Слезь с меня! — её голос надломился, и она опять вытерла лицо трясущейся рукой. Гермиона больше никогда не хотела оставаться без магии. Ни единого раза. Обладая ею, Гермиона всегда была такой сильной. Чувствовала некую защищенность.

Малфой опустил глаза на перо, которое Гермиона успела угрожающе вскинуть — оно было до половины покрыто кровью. Приподняв бровь, он посмотрел на неё и кивнул сам себе. Его ладонь застыла над её лбом, но потом Малфой передумал — наверняка при виде её крови — и оттолкнулся от её плеча. Наконец-то она могла дышать — прижавшись спиной к дереву, Малфой огляделся по сторонам. Приподнявшись, Гермиона тоже осмотрелась; её колени задрожали, когда усилием воли она заставила себя выпрямиться.

— Почему ты это сделал?

Она не была до конца уверена, что это действительно Малфой, и судя по взгляду, его тоже одолевали сомнения.

— Почему ты бежала?

Он был покрыт грязью, хотя сама Гермиона вряд ли выглядела значительно лучше после падения со склона и схватки за свою жизнь. Его волосы висели сосульками, на лице и руках виднелись чёрные полосы. Одежду стоило постирать ещё два дня назад.

— Он… Мы должны уходить! Если он…