Парад Солнца (ЛП)

Она смотрела, как с рассветом вокруг расползались мягкие голубые и зелёные тени. Первые солнечные лучи пробились сквозь деревья над головой Малфоя, осветив его уставшие глаза. От нехватки сна зрение Гермионы было нечётким — в утреннем свете волосы Малфоя казались ей золотыми, и он сам представлялся чем-то нереальным. Они оба промокли насквозь, а их зубы стучали от холода, хотя дождь утих около часа назад.

— Как думаешь, оно ушло?

Малфой не ответил.

9:31

Где-то через час после рассвета они услышали, как чудовище медленно отступает, но, прежде чем спускаться, выждали ещё столько же, чтобы убедиться, что оно действительно ушло. Путь вниз был для Гермионы хуже подъёма. Карабкаясь вверх, ты хотя бы видишь, куда лезешь. А во время спуска можно лишь бросить мельком взгляд и надеяться на лучший исход или же вслепую ощупывать пространство ногой, пока что-нибудь не подвернётся. Подтягиваться было страшно, но делать метровый прыжок на другую ветку — кошмарно, по крайней мере, для тех людей, что не ладят с высотой.

Пусть Гермиона не могла потратить на сон часы, проведённые на дереве, она много размышляла. Она обдумала массу всего, а потом почти полностью переключилась на Малфоя и его слова о зельях. Гермиона никогда не давала себе возможности задуматься о нём по-настоящему. В разрушительным вихре войны Малфой казался ей чем-то незначительным, а, в отличие от Гарри, она не анализировала и не проигрывала в памяти каждый момент.

Правда, кое к каким мыслям Гермиона возвращалась вновь и вновь: время, проведённое Гарри с Дамблдором на вокзале Кинг Кросс, Снейп, Старшая палочка — она несколько раз перечитала «Сказки Барда Бидля». Кое-какие образы она не могла вытравить из памяти: Тонкс, Люпин, Фред, лежащий в Большом зале; Гарри, обмякший на руках у Хагрида; застывший перед Волдемортом Невилл; сумасшедшая Беллатрикс, нависшая над ней самой; испытанная в Малфой-мэноре боль, которая, казалось, разрывает и перетасовывает внутренности; посещение кладбища вместе с Гарри; падение Волдеморта и десяток других. Именно они возникали в мозгу, когда Гермиона закрывала глаза, когда спала, когда не могла не вспоминать.

Малфой же был в центре лишь одного из всех этих моментов и воспоминаний: Гарри вытаскивает его из огня, вот он на полу — имя погибшего друга ломко прорывается сквозь вдохи. Тогда Гермиона впервые увидела в нём… человека. Человека, раздавленного и сломанного.

Она так и не поняла, что чувствовал Малфой, но ей казалось: она знала, о чём он ей сказал. О том, чему его учили в детстве и как из него растили Пожирателя Смерти. Его отцом был Люциус Малфой, так что поверить в такое было можно. Гермионе не удавалось представить, что из человека, кичившегося деньгами и высоким положением в группе убийц, получился очень хороший родитель.

Подвержены внешним обстоятельствам… Зелье может полностью измениться. Получается, для Малфоя что-то изменилось. Может быть, тогда, когда потребовалось убить Дамблдора или когда он осознал, что не в состоянии совершить убийство — что он недостаточно верил в эти идеи, чтобы стать таким человеком. Интересно, когда же это случилось… Он же дошёл до той грани, когда понял: на кону находилась его семья.

А потом… Этикетка при этом останется той же. А от варева по-прежнему ожидают того, для чего оно и было предназначено. И он пытался: пропустил Пожирателей Смерти, а потом сбежал, чтобы продолжить своё служение. Потому что был должен, так он сказал. Дамблдор умер прежде, чем Малфой мог бы принять его предложение — было слишком поздно. Он жил с Волдемортом и своей находящейся в опале семьей — той самой, которую он, видимо, любил достаточно, чтобы за неё сражаться. Насколько далеко ты готова зайти ради своей семьи? Но он всё равно был отвратительным Пожирателем Смерти. Не смог убить сам, смог только по принуждению пытать другого Пожирателя, не смог позволить Крэббу убить её, Рона и Гарри, и даже не смог опознать Гарри в своём собственном доме. Именно.

Гермиона не знала, что чувствовала, думая о Малфое в таком ключе. Но она по-прежнему считала его трусом — если он ненавидел всё это так сильно, то должен был найти способ сбежать вместе с семьей. Министерство было захвачено, Орден их на дух не переносил… Ну что ж, Гермиона отдавала себе отчёт в сложности выполнения этой задачи, но конечно же, приди они, Орден бы их спрятал… Вероятно. Может быть, всех, кроме Люциуса. Но Драко Малфой обязан был обратиться за помощью раньше — когда был шанс, до того, как он впустил Пожирателей Смерти. Для нашей стороны Дамблдор был тем же, кем для вас Тёмный Лорд.