Читаем Парадигма. Том 5. Парадигма материи полностью

Соответственно, пройдя ракурс развития науки в целом, ракурсом Парадигмы; пройдя ракурсом Парадигмы явление Человека в целом, собственно, субъектно реализующее науку собой и входящего в новое метагалактическое бытиё; пройдя ракурс явления Метагалактики в целом, собственно определяющей бытиё человека новой материальной и космической действительностью; пройдя обобщение Философией в целом, как явления распознания различных оттенков и реализаций философствования человечества в перспективном познании тех или иных моментов бытия с необходимой данностью этих четырёх явлений науки, философии, массива окружающей среды метагалактикой и качества развития самого человека как субъекта собою, – мы подошли к явлению Материи в целом, которая должна обобщить эти четыре фактора между собой и вывести их на новый уровень целого в явлении материи, распознаваемой сегодняшней практикой и глубиной подготовки всех четырёх начал: философских, научных, человеческих и метагалактических в синтезе между собою.

В этом ракурсе можно увидеть, что при распознании Парадигмы субъектом парадигмального синтеза Парадигмы Материи является человек, с соответствующим целым его восприятием. Ракурс позиции наблюдателя и подготовки парадигмального синтеза в распознании Парадигмы Материи является метагалактическая позиция наблюдателя в виде четвёртого ракурса распознания материи метагалактикой, учитывая, что предыдущие три (галактическая, солнечная и планетарная) были в некоторой степени осуществлены предыдущими эпохами, но так и не смогли обобщиться предыдущими видами парадигм и контекстов. Поэтому, опираясь на разнообразие данных предыдущих столетий, мы всё-таки вошли в более глубокое явление Позиции Наблюдателя Метагалактикой, разработали Метагалактическую Позицию Наблюдателя, и основываем именно метагалактический ракурс осуществления Парадигмы Материи в целом.

Объектом явления Парадигмы Материи является наука в целом, где мы не распознаём и не различаем сознательно отдельные виды наук, ведя научную практику целого явлением материи как таковой. Но пользуемся парадигмальным синтезом данных различных наук, переведя их из отдельных факторов явления, отдельных специфик и особенностей – в одно единое парадигмальное целое разработкой парадигмального синтеза выражения науки в целом, как таковой.

Предметом явления Парадигмы Материи является философия в философствовании её явления, где сама категория материи на сегодняшний день носит философский оттенок, очень часто не имеет практического ракурса применения, когда наука больше ориентируется на вещество и вещественные взаимосвязи, и, где, фактически, само слово «материя» носит философский оттенок в распознании человеческой практики как таковой.

Поэтому первичное восприятие Парадигмы Материи явно будет философским ракурсом, где мы видим материю как базу материальной действительности и глубины существования деятельности человечества. С другой стороны, само слово «материя» и обобщение его, вызывает какой-то общий философский контекст не существующего сущего, где в практическом выражении бытия мы живём в материи сущего, но эта материя настолько нами абстрагирована, не определена и общетеоретизирована, что, фактически, является не существующим сущим в практической деятельности человечества.

Отсюда одной из целей данной Парадигмы Материи является распознание материи как практической деятельности человека и человечества, как бы сложно и высоко это не звучало. Мы должны отойти от предметности философствования материей и ввести материю в объективную человеческую практику и деятельность, фактически формируя объектные отношения материи как таковой, и переводя научное восприятие и научное распознание только с вещественных рельсов на общематериальные рельсы бытия. В том числе, с учётом того, что вещество, как таковое, в современном метагалактическом восприятии позиции наблюдателя является всего лишь 17-й фундаментальностью из 32-х и 64-х, в масштабе всего метагалактического целого, при вхождении в метагалактические отношения в целом.

Соответственно, наука, ориентирующаяся только на вещественные контексты исследований и разработок, теряет общий взгляд на 64 вида фундаментальности развития и получает только 17-ричный контекст максимальных возможностей. А то и вообще действует по 17-му горизонту фундаментальности вещества, не рассматривая остальные фундаментальности, и лишь частично затрагивая их в своём научном развитии. Это сокращает горизонт развития любой науки, сужает перспективы её возможностей, и на сегодняшний день уже мешает технологическому творчеству человечества, когда отдельные вещественные парадигмальные установки, не рассмотренные в иных фундаментальных взаимодействиях, уже ограничивают и мешают современной материальной практике и техническим результатам человечества.

Перейти на страницу:

Похожие книги

История Крыма и Севастополя. От Потемкина до наших дней
История Крыма и Севастополя. От Потемкина до наших дней

Монументальный труд выдающегося британского военного историка — это портрет Севастополя в ракурсе истории войн на крымской земле. Начинаясь с самых истоков — с заселения этой территории в древности, со времен древнего Херсонеса и византийского Херсона, повествование охватывает период Крымского ханства, освещает Русско-турецкие войны 1686–1700, 1710–1711, 1735–1739, 1768–1774, 1787–1792, 1806–1812 и 1828–1829 гг. и отдельно фокусируется на присоединении Крыма к Российской империи в 1783 г., когда и был основан Севастополь и создан российский Черноморский флот. Подробно описаны бои и сражения Крымской войны 1853–1856 гг. с последующим восстановлением Севастополя, Русско-турецкая война 1878–1879 гг. и Русско-японская 1904–1905 гг., революции 1905 и 1917 гг., сражения Первой мировой и Гражданской войн, красный террор в Крыму в 1920–1921 гг. Перед нами живо предстает Крым в годы Великой Отечественной войны, в период холодной войны и в постсоветское время. Завершает рассказ непростая тема вхождения Крыма вместе с Севастополем в состав России 18 марта 2014 г. после соответствующего референдума.Подкрепленная множеством цитат из архивных источников, а также ссылками на исследования других авторов, книга снабжена также графическими иллюстрациями и фотографиями, таблицами и картами и, несомненно, представит интерес для каждого, кто увлечен историей войн и историей России.«История Севастополя — сложный и трогательный рассказ о войне и мире, об изменениях в промышленности и в общественной жизни, о разрушениях, революции и восстановлении… В богатом прошлом [этого города] явственно видны свидетельства патриотического и революционного духа. Севастополь на протяжении двух столетий вдохновлял свой гарнизон, флот и жителей — и продолжает вдохновлять до сих пор». (Мунго Мелвин)

Мунго Мелвин

Военная документалистика и аналитика / Учебная и научная литература / Образование и наука
Россия под властью одного человека. Записки лондонского изгнанника
Россия под властью одного человека. Записки лондонского изгнанника

«Говоря о России, постоянно воображают, будто говорят о таком же государстве, что и другие. На самом деле это совсем не так. Россия – это особый мир, покорный воле, произволению, фантазии одного человека. Именуется ли он Петром или Иваном, не в том дело: во всех случаях это – олицетворение произвола», – писал Александр Герцен выдающийся русский публицист, писатель, общественный деятель.Он хорошо знал особенности российской жизни, встречался с высшими руководителями государства, служил в государственных учреждениях, дважды побывал в ссылке и, в конце концов, вынужден был покинуть Россию. В своих воспоминаниях и статьях Герцен не только ярко описал обстановку в стране, но сделал глубокие выводы о русском пути развития, о будущем России. Многие его мысли актуальны и поныне.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Александр Иванович Герцен

Публицистика / Учебная и научная литература / Образование и наука