Парадокс Атласа

– Крутяк. Зачетно для первой попытки. – Нико побледнел, но в целом выглядел самодовольно и, пока Тристан включал заднюю передачу, осмотрелся в салоне. – Тачила-то прокатная.

– Что? – спросил Тристан, который в это время искал ближайшую дорогу в порт.

– Эта машина напрокат. Надеюсь, она застрахована. Что сказала Роудс?

Нико изо всех сил пытался не выдать своего отчаяния.

– Не знаю, – ответил Тристан, сворачивая на первом же повороте. – Я успел только описать расклад.

Нико опустошенно кивнул:

– Думаешь, она решится на это?

– Варона, я же сказал: она уже решилась. – О сомнениях Тристан предпочел умолчать: что если – если! – это простое совпадение? Или, решившись, Либби изменит будущее? Как вообще работает время?

Но другой голос, более громкий, который он все пытался заглушить, повторял слова Парисы. Они все переменились, все до единого. Архивы держали их крепко, крепче чего бы то ни было. Разве можно, увидев то же, что увидели они, по-прежнему думать, будто это не они сами формируют свою судьбу? В этом и парадокс: Либби Роудс имеет возможность как преломить время, так и выбрать бездействие. Знает, как спастись, и в то же время вынуждена решать: ее ли это знание, имеет ли она право от него отказаться или должна применить?

Точно такая же мысль звенела в голове у Тристана, когда они покидали угнанную машину, садились на паром и отчаливали на юг, в сторону Лондона. Ощущение, что грядет нечто пока неизвестное, становилось отчетливей. Тристан честно пытался отыскать обходные пути, но ведь речь о Роудс, а значит, это было бесполезно.

Тристан принадлежал архивам, так же как они принадлежали ему.

– Ну ладно, – сказал он, замирая на пороге кабинета Атласа Блэйкли.

– Ладно? – отозвался Хранитель, поднимая голову.

– Ладно. – Сердце Тристана глухо стучало в груди, но подгонял его уже не гнев. Точнее, не один только гнев, не озлобленность сына, на которого открыл смертельную охоту отец. И не ярость мужчины, который только-только сбежал из Шотландии, где впервые за год увидел любимую женщину и понял, что ради нее пойдет на все. Нет, Тристана подстегивала боль некогда обожженного мальчика, ставшего неуязвимым для пламени мужем.

– Создадим новый мир, – сказал Тристан, ощущая жжение в легких, – новые правила.

– Так ты остаешься? – вскинул бровь Атлас.

– Да. – Тристан и так уже знал, что ожидает его за пределами дома. Шайка колдунов его отца. Угнанные прокатные машины, хотя на это, если честно, ему было глубоко плевать. Вот Нико из-за кражи мучила совесть, а значит, он еще не потерян. Но Тристан для себя уже все решил и только хотел, чтобы подпаленные им мосты освещали путь.

– Замечательно, мистер Кейн. – По лицу Атласа ничего невозможно было понять, но Тристана это не волновало. Где-то тикали часы и призывно поблескивало в ожидании лезвие ножа.

– Не терпится поработать с тобой, – сказал Атлас, и Тристан мрачно кивнул. Он совершенно точно знал, что Либби Роудс вернется, и ждал ее.

Когда колесо совершит неизбежный оборот, Тристан Кейн рассчитывал оказаться наверху.

Либби

– Кто это был? – спросила Белен, и Либби вздрогнула от неожиданности. – Что еще за общество?

Либби на какое-то время и забыла, что Белен стоит рядом с ней. Рядом и одновременно чуть позади, на самом краю поля зрения.

– Что? – ошеломленная, переспросила Либби. Встреча с Тристаном уже показалась ей путешествием во времени: она внезапно ощутила себя прежней, какой была год назад. А услышав имя Нико, не закатила, как обычно, глаза, а лишь почувствовала, как у нее что-то болезненно оборвалось в груди. Будто лопнула большая артерия, и теперь Либби истекала кровью, внешне оставаясь в полном порядке.

В ловушке, но в полном порядке.

– Тот тип упоминал какое-то общество. И что за разговоры про путешествие во времени? – Белен хмурилась, но смущения в ее взгляде Либби, неожиданно для себя, не увидела. – Я думала, что мы ищем альтернативные источники энергии.

Либби прикинула, стоит ли раскрывать правду. В последнее время думать об этом вошло у нее в привычку.

– Ну, так-то да, разумеется, просто я ведь еще и физик, – поспешила объяснить Либби. – В прошлом я немного занималась квантовой гравитацией, вот. Грех было не воспользоваться шансом.

Такая себе вышла отмазка, и Белен точно это понимала. В конце концов она слышала все, что наговорил Тристан. Может, и не поняла, о чем конкретно речь, но она же не дура.

– Зачем тебе лей-линии на самом деле? – спросила она тоном, которым обычно отвечала Морту и Фару, только с нотками близкого срыва.

– Сама знаешь. Альтернативная энергия. Только она мне и нужна. – Либби вдруг стало трудно дышать.

– А почему, – сдержанно и очень осторожно, чтобы не сказать боязливо, поинтересовалась в ответ Белен, – он упоминал испытательный полигон Уэссекса?

– Не знаю. Я с этим никак не связана. – И это была правда.

Вероятно.

Белен прищурилась:

– Так кто это был?

– Коллега. – Либби судорожно вздохнула. – Старый друг.

– Очень старый?

– Общались раньше. На предыдущем проекте.

– Явно же не в НУМИ. – В голосе Белен отчетливо угадывалось какое-то… сомнение.

Либби обернулась к ней: