Парадокс Атласа

– Я решила, что после вчерашней ночи ты будешь честна со мной. Но ты по-прежнему лжешь, да? – мертвым голосом проговорила Белен.

– Я не лгу, просто…

– Я хотела верить тебе, – перебила Белен, нахмурившись еще сильней. – Я хочу тебе верить, – с нажимом, с болью в голосе проговорила она, – и, если ты назовешь любую, даже глупую, причину, мол, в канцелярии ошиблись, – я поверю. – Она с трудом сглотнула. – Но дело не в этом, да?

По щекам Белен текли злые слезы, и Либби прекрасно ее понимала. Ужасно, когда хочется кричать, гневаться и задушить кого-нибудь, а грудь распирает от тоски и вызванной предательскими гормонами мягкости, нежности.

– Что ты хочешь от меня услышать? – беспомощно спросила Либби.

– Правду. – Белен не сдвинулась с места, даже когда за спиной у нее показалась очередная группа туристов. – Всю. Прямо сейчас.

«Хорошо, – вздохнув, подумала Либби. – Хорошо». Видимо, от этого никуда не деться.

– Я родилась в тысяча девятьсот девяносто восьмом, – сказала Либби, и Белен недоуменно моргнула. – Я и правда окончила НУМИ, просто не в восемьдесят восьмом, а в две тысячи двадцатом. – Она откашлялась. – В тот же год меня завербовало Александрийское общество, хранители…

– Стой. Замолчи. Хватит! – Белен отчаянно заморгала. – Нет, это невозможно. Есть же законы… термодинамика, энтропия. Я… – осеклась она. – Это невозможно.

– Я не хотела оказываться здесь, – тут же вставила Либби. Ей почему-то показалось важным подчеркнуть, что она ничего из этого не просила. – Мой бывший парень, о котором я тебе рассказывала, – медит. Это он меня сюда перенес. Он хочет убить всех, кто мне дорог, кто живет там, в том времени, откуда я родом. Он наверняка преследует меня с тех самых пор, как упрятал сюда, поэтому…

– Поэтому ты мне лгала. – Белен сглотнула. – И про гранты, и про исследование, и про… – От невыносимой тяжести на душе она побледнела, как призрак. – Про все.

Либби ведь сразу понимала, что сближаться с Белен было ошибкой. Она знала, чем это грозит, когда целовала ее в шею, когда касалась пальцем ее груди. Даже раньше, когда сидела за столом, над тепловатым кофе, и думала: «Без тебя мне не справиться».

– Белен, послушай, если бы не ты… – Она замялась. – Без твоей помощи…

– Нам пора. – Белен, будто из страха, что Либби способна видеть ее насквозь, плотно скрестила на груди руки. – Верно? Раз уж ты получила ответ на свой вопрос. Мы закончили.

Сердце Либби разрывалось от боли.

– Белен, все не так уж и бессмысленно. Ты слышала его, – умоляющим голосом сказала она. – Тут все же есть какие-то потоки энергии…

– Но их мало. Недостаточно. Так какая разница? – Белен развернулась и пошла прочь, а Либби, не зная, как быть, поспешила следом.

– Слушай, я понимаю, это кажется тебе… – Либби помедлила, подбирая слова. – Тебе это не нравится, но…

– Хочешь сказать, – резко обернулась Белен, – что в будущем есть общество, которое знает, как это осуществить? Путешествия во времени? Проходы через пространство?

– Да, – немного огорошенная, подтвердила Либби. – Да, и…

– Значит, они все исправят? Все, что не так в этом мире. Загрязнение воздуха, вирусы, бедность… Они все это искоренят? – Взгляд Белен изменился. Теперь в нем читалась… надежда?

– Ну… в некотором роде, – понимая, как это неуклюже звучит, ответила Либби. – То есть да.

– Так «да», – прищурилась Белен, – или «в некотором роде»?

– Ну… – вздохнула Либби, – то, чем ты занимаешься… щелочность… – это временная мера. А для того, чтобы закрыть вопрос…

Белен попятилась.

– Они так ничего и не сделают?

– Я хочу сказать… я не… не совсем в этом разбираюсь. В политике. Но исследования ведутся! – внезапно вспомнила Либби. Жаль, что не сразу, это же было очевидно. – В мое время по всей стране разбросаны лаборатории, и в одной из них наверняка работаешь ты…

– По-твоему, это хорошие новости? – спросила Белен таким тоном, будто считала Либби неизлечимой кретинкой. – По-твоему, нормально, что через тридцать лет люди игнорируют язвы мира, о которых мы знаем уже сейчас? И что есть целое общество, которое знает, как исцелить планету, но ничего не делает?

– Как будто тайное общество может просто взять и захватить мир, – уже не оправдываясь, а злясь, ответила Либби. – То, что люди о чем-то знают, еще не значит, что они кинутся действовать. Ведь так все устроено? Кричи что хочешь и сколько хочешь, – напомнила она, – никто так сразу тебе не поверит.

Белен сильно стиснула зубы, и Либби поняла, что зря вообще заговорила об этом. Белен к ней со всей душой, а она в эту душу плюнула. Ей доверились и просили открыться в ответ: «Я сохраню твою тайну, Либби Роудс». Они обе вспомнили эти слова одновременно.

Опухшие, красные глаза Белен влажно блестели.

– Ты манипулировала мной, – срывающимся голосом сказала она.

– Нет, – твердо покачала головой Либби. Это Каллум всеми манипулирует, и Париса, и Эзра, и Атлас. А Либби делает только то, что необходимо, и потом непрестанно корит себя. – Нет, Белен, я не хотела причинить тебе боль…

Она шагнула было к Белен, но та снова отпрянула и еще крепче обхватила себя руками.