Парадокс одиночества. Глобальное исследование нарастающей разобщенности человечества и ее последствий

Этот фестиваль, как известно, не из ряда гламурных мероприятий – участники спят в палатках, редко бывают душевые кабинки, а дожди обычно превращают поля в грязное месиво. Популярные советы для тех, кто впервые посещает его: старайтесь бежать к любым доступным туалетам (очереди могут длиться часами), закупитесь дезинфицирующим средством для рук с ароматом огурца на эти дни без душа и тренируйтесь надевать и снимать свои резиновые сапоги, чтобы ваша палатка не была полна грязи. Тем не менее, несмотря на эти очевидные недостатки, приверженцы говорят, что дружелюбие и разнообразие толпы делают этот опыт настолько стоящим того, что «настоящее чувство общности гудит по всей территории», как выразилась Робин Тейлор-Стейвли, выросшая недалеко от города Гластонбери и посещающая фестиваль с подросткового возраста; факт, что это «время настоящего чувства единения», как объяснил Мэтт Джонс, который сделал предложение своей девушке на фестивале. Для несгибаемых фанатов Гластонбери это уже избитое правило: если вы действительно видите какие-то музыкальные группы, значит, вы делаете что-то не так.

Именно чувство общности, а не музыка, каждый год возвращает постоянных посетителей.

К югу от главной площадки фестиваля, вдали от ревущих усилителей и огромных осветительных установок, хиппи толкаются с менеджерами хедж-фондов, а студенты с серийными предпринимателями. Кампания за ядерное разоружение раздает временные татуировки за мир, ясновидящие готовы прочитать вашу ладонь, а общественная организация «Женский институт» продает лимонные пироги и бисквит.

Посещая Гластонбери в 2016 году, который считается самым грязным за всю его историю, британский музыкальный журналист Нил Маккормик заметил, что «будучи частью плотно сжатой массы из 150 000 человек, наводнивших главное поле после выступления Адель в субботу, я был сильно поражен, насколько спокойной и довольной была толпа, работавшая вместе, чтобы пересечь ненадежную местность, помогая тем, кто попал в беду, и спонтанно начинающей петь песни, чтобы продемонстрировать единство. Это действительно и подлинно то, для чего нужны фестивали». Этот дух сотрудничества в равной степени распределяется и на армию добровольцев Гластонбери из 2000 человек, и не в последнюю очередь на сборщиков мусора и уборщиков, которые делают самую тяжелую работу. «Все зависит от погоды, а также от удачи, но существует настоящее чувство единения», – сказала Лейла, частый волонтер фестиваля. Один из самых запоминающихся моментов произошел в 2017 году, после терактов в Манчестере и Лондоне, когда 15 000 посетителей собрались у каменного кольца Гластонбери, чтобы установить новый рекорд самой большой в мире пацифики.

Еще есть Коачелла, увековеченная в фильме «Возвращение домой» о легендарном выступлении Бейонсе в 2018 году. Этот фестиваль, проводимый в долине Колорадо на юге Калифорнии, за последние годы посетило более 200 000 человек, что в пять раз больше с момента его основания двадцать лет назад. «Больше, чем музыка и грандиозная постановка мероприятия, меня поразило в Коачелле прекрасное и мимолетное чувство единения, – сказал участник Джоуи Гиббонс, лыжник и предприниматель. – В конце концов, разве мы все на самом деле не ищем место, где мы можем почувствовать себя частью чего-то, место, которому мы можем принадлежать, даже если это всего лишь на одни выходные?» Добавьте к ним, такие фестивали как венский «Фестиваль на Дунайском острове», бразильский «Рок в Рио» или рабатский «Ритмы мира», каждый из которых в 2019 году привлек более 700 000 посетителей, и становится ясно, насколько сильно возрос аппетит к обмену живыми впечатлениями.

Несмотря на то что жизнь строилась так, чтобы быть все более бесконтактной, а технологии позволяли нам заменять «настоящие» отношения отношениями с блогерами из YouTube, TikTok и Алексами, и даже когда нас призывали «присоединиться к разговору» через Twitter или «поделиться моментом» в Snapchat и перевести все больше и больше наших разговоров в онлайн, в этих миллионах посетителей фестиваля мы видели свидетельство чего-то иного.

Растущее встречное движение людей, которым виртуального взаимодействия было недостаточно, и которые в ответ на растущее чувство оторванности и атомизации активно вырывались из своих цифровых пузырей

и искали сообщество в аналоговых, личных формах.