Парадокс Вигнера

Гребцы бросили весла, и струг дрейфовал по течению в сторону крепости, где на ее стенах тоже началось движение. Всё говорило о том, что турки враждебно настроены и не хотят никаких переговоров.

— Ну, щаго дальша будим делати? — непонятно у кого спросил Бакланов, — Пантелей, ты жа отвещаишь за переговоры, молви сваё слово!

— Я возьму сычас двух казаков и белый флаг, — предложил Пантелей, — сядим у шлюку и пойдем навстрещу кораблям, штоба видели, мы нищаго не намерены враждебнаго делати.

…На турецком корабле заметили приближение казачьего струга. Стоящий на носу судна турок, заметивший его, с испугом закричал на всю палубу, считая, что за первым стругом появится флотилия донцов, как было двумя годами ранее при атаке азовской крепости.

— Серхат-бей, — кричал во всю глотку турок, — казаки!

Командир судна, пожилой турок в чалме капитана, внимательно всматривался в появившийся из-за поворота реки струг.

— Не бойся, Тургай, — успокоил командир-бей, — струг один и с белым флагом! …Идёт смело, не опасается, а ведь мы стоим огневым бортом к нему.

— Серхат-бей, — обратился к командиру боцман, толстый турок в колпаке с бубенчиками, — это та самая галера, что пропала лет десять назад. Ею командовал Таркан-бей. Они тогда ушли вверх по течению и не вернулись!

— Не может быть! — возразил Серхат-бей, — хотя я точно уже не помню, как выглядела та галера….

— Я помню! — убедительно заявил боцман, — та самая!

— Выходит, казаки убили их всех и завладели нашим судном? — спросил Серхат-бей, — тогда нужно их наказать! А пока дайте предупредительный залп по этим наглецам.

…Пантелей привязал к одному веслу белую исподнюю рубаху и, спустившись в шлюпку с двумя казаками, направился к турецким кораблям. Он размахивал этим флагом, стараясь привлечь внимание обоих кораблей, находясь от них на расстоянии около пятидесяти метров. Бакланов, Кондратий, Белояр, сотники Жеребков и Зверев наблюдали за шлюпкой с носовой части палубы. В этот момент с борта того же корабля, только что выстрелившим по стругу, ухнула пушка, к ужасу наблюдавших за ним казаков, попадание было точным и на их глазах шлюпка разлетелась на мелкие куски.

— Изготовсь! — закричал Бакланов, — мигом все по местам!

Кондратий и Белояр впопыхах схватили свои пищали и залегли за бортом носовой части судна. Все, кто видел, как коварный и жестокий враг на их глазах уничтожил их товарищей, находились в состоянии аффекта и действовали, управляемые инстинктом самосохранения. Силы были неравны, чтобы имелся хотя бы один шанс на спасение, и это понимал каждый. Тем временем казачье судно сдрейфовало ещё ближе к турецким кораблям, разворачиваясь к ним одним бортом. Следующий залп турок снёс мачту, горящий парус кусками посыпался на головы казаков. Почти одновременно ухнул залп первой пушки струга и снёс мачту турецкого судна. Последовавший сразу залп второй пушки, быстро переброшенной казаками на огневой борт, угодил на палубу того же корабля. Там вспыхнул пожар, и часть команды бросилась его тушить. О переговорах теперь можно было забыть навсегда, разгоралось сражение, и шансы у казаков на благополучный для них исход битвы были ничтожны.

С обеих сторон началась стрельба из пищалей, над головами казаков засвистели пули. Турки спустили на воду две большие шлюпки, в которых разместилось по десятку янычар, и направились к казачьему стругу. Вторым залпом из пищалей казаков половина их была убита метким огнём и сражённые турки попадали в воду, но остальные быстро гребли к стругу. Заметив потери в шлюпках, командиры-беи приказали спустить ещё по одной шлюпке. Первые две уже достигли бортов струга и, используя кошки, начали штурм казачьего судна. Казаки, побросав пищали, выхватили шашки и, разделившись поровну, обороняли борта. Началась жестокая сеча.

Канониры тем временем произвели ещё два залпа по второму турецкому кораблю, и на нём вспыхнул пожар. Казаки, чувствуя безысходность, сражались, как звери. Если уж суждено казаку сложить свою голову в бою, то это нужно сделать так, чтобы враг запомнил тебя навсегда, этому учили каждого. Кондратий сражался рядом с Белояром и видел, как московский, молодой дворянин зарубил двух турок. Несколько казаков полегли у борта, сражённые насмерть, и туркам удалось зайти в тыл Белояру и Кондратию. Он хорошо видел всё сзади и успевал отражать удары ятаганов с двух сторон, вовремя поворачиваясь назад. Белояр не мог видеть, кто у него сзади, и каждый раз Кондратий кричал ему: «Белояр, сзади турок». Так дрались парни, успевая отражать атаку с противоположных сторон, но уже спустя несколько минут, Кондратий увидел, как Белояр, сражённый турецким клинком пал замертво у борта. В тот же миг и у Кондратия в глазах погас белый свет, и он провалился в чёрную бездну.