Парадокс Вигнера

— Да проходь и бяри, коли нада, — согласился дозорный, — а правду гутарят, што ты усёвидящим стал?

— Есть такое, — весело ответил Кондратий, — смотрю теперь на всё как-то иначе. Вижу предметы с любой стороны и сверху тоже…. Так и не пойму, отчего появилась эта способность.

— А могёшь глянуть, щем моя Глафира занятая сычас? — серьёзно спросил дозорный, — казаки гутарють мяне, што изменяить вона….

— Нет, я так далеко не вижу, — ухмыляясь, ответил Кондратий, — ты ведь в станице живешь, а это на другом берегу Дона. А коли сомневаешься в верности жены, сбегай и посмотри сам.

— Так незя, я жа на дозоре! — аргументировал казак.

— Мы с княжной подежурим на лодке невдалеке, пока ты сбегаешь, — предлагал Кондратий.

— Ну, ежали так, то я побёг, — согласился казак, — тольки ты, Кондрашка, никому не гутарь об ентом! Засмяють мяня усё….

Кондратий нашёл весла на корме, отвязал лодку и, запрыгнув в неё, направил к дощатому пирсу. Он бережно помог княжне сойти в шлюпку и сесть, держа девушку за руку. Устроившись на её корме, Мирослава ласково улыбнулась Кондратию, а он сел за весла и направил лодку вдоль берега острова вниз.

— А как же дозор? — спросила Мирослава, — ты же обещал казаку, что будем ждать его здесь.

— Мы недалеко отплывём с тобой, Мирославушка, — молвил влюблённый парень, — я же всё прекрасно теперь вижу, и если кто подкрадётся к стругам то, вернёмся назад.

— Я ещё ни разу не плавала на лодках, — призналась девушка, — если я упаду в воду, то утону, плавать я не умею!

— Кто же допустит это, драгоценная моя? — ласково вопрошал Кондратий, — ты для меня дороже всего на свете! Как я могу допустить, чтобы ты утонула, ладушка моя!

Лодка опустилась вниз по течению метров на сто от пирса, и Кондратий причалил к противоположному от острова берегу. Он предложил Мирославе прогуляться и девушка охотно согласилась. Метрах в пятидесяти от берега влюблённые увидели упавший ствол ракиты, на который уселись и разговаривали о всякой ерунде. Кондратий отважился положить руку на плечи девушке, и она не возражала против этого. Тяжело дыша, он не прекращал рассказывать Мирославе о житье-бытье казаков, о городке и станице, а сам все ближе придвигался к ней, чувствуя, как сердце выскакивает из груди. Она тоже была возбуждена его близостью, мысленно повторяя себе, что рядом с ней тот, которого ждала всю жизнь — витязь, казак лихой, о ком мечтала, как о мужчине.

Мирослава покорно повернула голову к Кондратию, разрешая ему поцеловать себя. Молодые люди оба дрожали от возбуждения, и парень сам не зная как это получилось, крепко начал целовать её губы, страстно признаваясь, очередной раз в любви. Мирослава отвечала ему тем же, когда он отрывался на короткое время от её губ.

— Милая моя, любимая, — шептал Кондратий, — ты святое создание моё неземное…. Волшебная моя девица, фея и чаровница….

— Милый мой, славный воин, — отвечала ему девушка, — казак мой лихой, ты на свете самый сильный и смелый…. Я безумно люблю тебя, Кондратушка!

— Мирославушка, прелесть моя, — неожиданно заявил Кондратий, — обещай, что будешь ждать меня всегда, если даже тебе скажут, что меня нет в живых!

— Что ты такое говоришь, Кондратушка? — отвечала ему княжна, — как могут убить самого храброго и славного казака-витязя? Ты не волнуйся за меня, сокол мой, я тебя буду ждать до самой смерти своей, кроме тебя для меня нет на этом свете мужчин….

— А ты пойдёшь за меня замуж? — неожиданно спросил Кондратий.

— Конечно, мой самый лучший, — я, не задумываясь, пойду за тебя!

— Я ещё до конца не осознал, кто я? — как-то загадочно и странно поведал Кондратий, — но хочу, чтобы знала ты, мой самый дорогой на свете человек, что я вернусь к тебе, даже если мне придётся пройти через века….

Кондратий внезапно замолчал, что-то обдумывая, а княжна поняла его слова, как своеобразную лирику любви. Девушка не понимала, о чём говорит ее возлюбленный, и даже если бы он сказал ей о своей догадке, она никогда бы не поняла того, что ему уже казалось определённым. Нацеловавшись вдоволь, влюблённые вернулись к лодке, и Кондратий направил её к пирсу.

— Идёт из дому дозорный казак, — проинформировал парень, — я его вижу, как на ладони. Мы сейчас встретим его и отправимся в станицу на другой берег. Хочешь посмотреть, как гуляет казачья молодёжь?

— А если эта девушка начнёт снова к тебе приставать? — насторожилась Мирослава, — я не посмотрю, что мой дворянский титул не позволяет мне грубости, отругаю эту Феодоську так, чтобы она забыла о тебе….

— Я сам её отругаю, прелесть моя, — заверил любимую Кондратий, — я её всего однажды и поцеловал-то, да и было это в ранней юности….