Парадоксальная Золушка

– Терсия, то что ты делаешь, в простонародье зовётся "минетом зубной щётке".

– А что такое "минет". – Девушка сделала артистично большие глаза и спросила почти искренне.

– Это то, что ты делаешь очень плохо и никогда не должна делать… зубной щётке. Чисть каждый зуб внимательно.

– Мамочка, зубы уже так блестят, что я в зеркало прищурившись смотрю. А ты в день, когда папу встретила, так же зубы начищала?

– Белизной отливались, будто только вылезли. – Эмеральда ответила и провела языком по идеально выравнянным зубам, на которые в своё время Бонман не пожалел ни кальция ни усилий одного очень способного мага. – Сегила, вести себя серьезно и сдержанно! Над шутками во весь голос не смеяться!

– Да, матушка, буду слушать и приветливо улыбаться. Всё как учили. – По обыкновению задиристая до "прислуги" старшая двойняшка к родительнице обратилась контрастно учтиво. – А у вас с папой как общение началось?

– Я сразу показала себя интересной собеседницей, а он предстал как самый чуткий и внимательный месье на свете. – Эмеральда мечтательно закрыла глаза и улыбнулась, будто представила момент первой встречи с совершенно не детским продолжением, но быстро вернулась из мира грёз. – Слушайте обе. На бал идём не желудки набивать, а обретать связи. К икре даже не подходите – рыбный запах пристанет на весь вечер. Алкоголь можно, но за компанию и умеренно. С противоположным полом только светские разговоры, и, наконец, никакой близости – одни намёки.

– Скажи ка матушка, а вы с папой… – сёстры вступили хором с незаурядным любопытством в голосе.

– И руки поцеловать не дала.

Перехватив очевидный вопрос, Эмеральда вскользь пробежалась по давним воспоминаниям, где лицо Трилака начало с губ, переместилось на шею, надолго задержалось у груди, сползло до пупка, затем внутренней части левого бедра, правого и, наконец, оказалось между, хорошенько изучив окрестности и вход, но до рук так и не добралось. Другие подробности о той самой ночи, плавно перешедшей в день, в памяти остались лишь обрывками, но ощущения ни кистей ни предплечий там даже не мелькали.

На том советы, наказы, поучения ещё не закончились, но идиллию материнской заботы нарушил стук в дверь. Через несколько секунд в гардеробной появилась Золушка, за что поймала взгляды шести злобных глаз, и ожидаемо услышала циничное бурчание второго "я" в глубинах сознания:

– Они так вылупились, будто из-за нас только что сорвалась ключевая идея доказательства третьей теоремы Гернштайна-Ван-Вермемеля о деградации энтропии в замкнутых системах с дробным числом степеней свободы.

– Сама поняла, что сказала? Кажется, я вошла без разрешения… – Мелькнуло в голове девушки, и она переключилась на обстановку, в которой враждебным выглядела даже раковина в углу. Однако заминка продлилась не больше полсекунды, и Золушка отрапортовала цель вторжения, прежде чем висевшая тишина выстрелила потоком грубости. – Экипаж готов, мадам, и все поручения тоже выполнены. Разрешите собираться на бал?

– Я с ней в одной карете не поеду! – Сегила недвусмысленно направила указательный палец на растрёпанную сестру в местами мокром, местами обесцвеченном халате.

– Так хлоркой несёт, что плесень прям в воздухе дохнет. Если поедем вместе, каждая будет пахнуть как прачечная. – Более опосредованно, даже не отвернувшись от зеркала, высказалась её двойняшка.

– Девочки, – Эмеральда не спускала глаз с целеустремлёного, не смотря на усталость, взгляда падчерицы, – закон есть закон. Разве мы можем поехать веселиться на бал, не захватив с собой Золушку? Но, дитя моё, тебе следует предварительно помыться, накраситься, сделать прическу и, наконец, надеть платье, а то даже для прислуги ты выглядишь не очень. А ведь нам вместе из кареты выходить.

– Спасибо, мадам, я соберусь в мгновение.