Парадоксальные люди

Министр полиции замешкался у самой двери.

— Если, — сказал Алар, — вы думаете, что основная команда под началом Майлза в настоящее время управляет станцией, вам лучше осмотреться.

Ответа не последовало. Турмонд, очевидно, решил, что один из них будет лишним. Его шаги затихли в коридоре.

Алар вопросительно взглянул на обрюзгшее и выпученное лицо Шея, потом на два Кадеса. — Он вернется, — пробормотал он, скрестив руки на груди.

И все же, когда он услышал шаги, возвращавшиеся значительно быстрее, чем они уходили, это подтверждение его догадки относительно экипажа Эндрю повергло его в глубокую печаль. Однако это было неизбежно. Ничто не могло спасти их после того, как он выбросил костями семерку.

Турмонд быстро вошел в комнату. — Вы были правы, — сказал он. — Где же они спрятались?

— Они прячутся, — ответил Алар без всякого выражения, — но не так, как вы думаете. Все десять из них были уверены, что умрут в эту смену. У них была фаталистическая вера в свою судьбу. Благополучное возвращение с вами означало бы отказ от этой веры с последующим умственным и моральным разложением. Они предпочли умереть. Вы, вероятно, найдете их тела в трюмах для мьюриума.

Губы Турмонда сжались. — Вы лжете.

— Не имея никакого исторического прошлого, вы, естественно, так и предполагаете. Но независимо от того, что случилось с Майлзом и его командой, вы должны будете прийти к какому-то решению относительно меня в течение следующей минуты или двух. Мы дрейфовали в зоне Эвершеда с тех пор, как я вошел в комнату. Вы можете отпустить меня, чтобы дать мне возможность попробовать запустить боковые двигатели, или вы можете оставить меня здесь, и умереть вместе со мной.

Он наблюдал за внутренней борьбой в полицейском министре. Неужели личная преданность этого человека Хейз-Гонту или, возможно, холодное непреклонное чувство долга заставят его держать Алара в неподвижности ценой собственной жизни?

Турмонд задумчиво поигрывал рукояткой кинжала, висящего на его груди. — Ладно, — сказал он, наконец. Проходя за Кадами, он щелкнул выключателями на каждом из них. — Вам лучше поторопиться. Теперь это безопасно.

— Ножны и клинок Шея лежат на столе рядом с вами, — сказал Вор. — Отдайте их мне.

Турмонд позволил себе улыбнуться и протянул ему саблю. Алар знал, что этот человек собирается убить его, как только станция снова станет безопасной, и что для величайшего фехтовальщика Империи не имеет значения, вооружен ли Вор.

— Вопрос, — сказал Вор, пристегивая ножны к поясу. — Вы были на «Фобосе» вместе с Шеем?

— Я был на «Фобосе». Но не с Шеем. Я позволил ему сначала испробовать его собственный план.

— И когда он потерпел неудачу…

— Я вступил в дело.

— Еще один вопрос, — невозмутимо настаивал Вор. — Как вы с Шеем узнали, где меня найти?

— Мегасетевой Разум.

Это было непостижимо. Разум попеременно осуждал его и освобождал его. Почему? Почему? Неужели он никогда не узнает?

— Хорошо, — коротко ответил он. — Идем. Вместе они поспешили в рубку управления.

Через час они вышли, обливаясь потом.

Алар повернулся и быстро оглядел своего заклятого врага. Он сказал: — Очевидно, я не могу позволить вам подать сигнал на «Фобос», пока мой собственный статус не будет выяснен к моему удовлетворению. Я не вижу особой пользы в том, чтобы откладывать то, что было неизбежно со времени нашей первой встречи. Он выхватил саблю с холодной медлительностью, надеясь, что его размеренная уверенность произведет впечатление на Турмонда.

Министр полиции выхватил свой собственный клинок. — Вы совершенно правы. Вы должны умереть в любом случае. Чтобы спасти свою жизнь, я вполне оправданно полагался на ваше желание продлить вашу собственную. Умрите!

Как и во многих случаях в прошлом, когда смерть встречалась с ним лицом к лицу, время начало ползти мимо Вора, и он наблюдал за криком обреченности Турмонда и одновременным выпадом как частью неторопливо разыгрываемой пьесы. Действие Турмонда было актерской ролью, которую следовало изучать, анализировать и конструктивно критиковать с помощью его собственных слов и жестов, хорошо организованных и гармонично связанных.

Он знал, не задумываясь над тем, что допускал и требовал его разум, что крик и выпад Турмонда не должны были убить его. «Атака стрелой» Турмонда была, по-видимому, классическим ударом справа, который, в случае успеха, проткнет сердце и правое легкое Алара. Знатоки обычно парировали такой удар обычной терцией или, возможно, квинтой и следовали за этим ответным ударом в пах противника.

И все же в крике Турмонда был какой-то умозрительный, вопрошающий элемент. Человек, очевидно, ожидал, что Вор поймет его обман, поймет, что он спланировал очень сложную композитную атаку, основанную на рефлексивной реакции Алара на его удар, и опытный Вор, как ожидается, сорвет возможную ловушку простым способом блокировки клинков и начнет все заново.