Парадоксы эволюции. Как наличие ресурсов и отсутствие внешних угроз приводит к самоуничтожению вида и что мы можем с этим сделать

2. Через активацию в юных нейтрофилах специальных белковых комплексов – инфламмасом с функцией распознавания нежелательных агентов. Инфламмасомы, в свою очередь, вызывают обильную секрецию провоспалительных интерлейкинов 1β и 18, обладающих противовирусным действием, инициируя пироптоз – отличный от апоптоза, некроптоза и нетоза воспалительный механизм программируемой клеточной смерти пораженных вирусом клеток. Интересно, что инфламмасомная активация имеет место, например, и при метаболическом синдроме, одной из наиболее частых причин ожирения, при развитии которого роль кишечной микрофлоры оказывается исключительно многогранной (Wu S. et al., 2013; Ichinohe T. et al., 2009).

3. Через клеточные механизмы противовирусной защиты, например инициирование миграции дендритных клеток в лимфоузлы, где они стимулируют противовирусный Т-клеточный ответ, или прямую активацию хелперных и цитотоксических Т-лимфоцитов (Wilks J. and Golovkina T., 2012).

4. Через стимулирование выработки провоспалительных противовирусных цитокинов – интерферонов I типа (в основном альфа и бета) – например, в ответ на высвобождение дезаминотирозина бактериальной микрофлорой (Steed et al., 2017), или интерлейкинов 33, 1α и β, 12 и интерферон гамма в ответ на сигналы пробиотических бактерий Lactobacillusparacasei и Lactobacillusplantarum (Park et al., 2013; Belkacem et al., 2017).

Важно подчеркнуть, что все названные эффекты здоровая кишечная микрофлора реализует только в ответ на потенциально патогенную вирусную инфекцию. Казалось бы, вот она – панацея многих невзгод и недугов, от депрессии и насморка до колита и ожирения. Но увы: несмотря на известные молекулярные механизмы положительных эффектов и очевидные клинические достижения в лечении множества патологий через влияние на кишечную микрофлору, результаты оказались не всегда надежны, а эффекты далеко не однозначны. Да и может ли быть иначе, если наличие микрофлоры является неизбежным постоянным фактором, и любая успешная стратегия паразита должна ее учитывать, а еще лучше – использовать.

Об оккупантах и их коллаборантах

Какие «парадоксальные» примеры коллаборационизма нормальной кишечной микрофлоры с патогенными вирусами известны к настоящему времени? Примеров достаточно много. Так, подтверждено, что нормальная микрофлора необходима энтеровирусам для своей репликации в наиболее предпочтительных для вторжения местах (Kuss S. K. et al., 2011).

Несмотря на то что лактобациллы эффективно препятствуют репликации норовирусов в кишечном эпителии (см. выше Lee Hand Ko G., 2016), другие кишечные бактерии, несущие на себе олигосахариды-гликаны – аналоги антигенов групп крови, напротив, оказываются критически необходимыми для развития полноценной норовирусной инфекции (Jones M. K. et al., 2014).

Альтернативными рецепторами на поверхности бактерий, играющими роль передаточных шестеренок для перемещения норовирусов из просвета кишечника на поверхность кишечного эпителия, могут служить и поверхностные бактериальные олигосахариды другого типа – ганглиозиды, а также липополисахариды. Подобная роль посредников норовирусной инфекции показана для некоторых энтеробактеров, клебсиелл, бацилл, бактероидов и даже отдельных «добрых волшебников кишечника» – лактобацилл, например L. plantarum и L. gasseri (Almand E. A. et al., 2014).