Парадоксы эволюции. Как наличие ресурсов и отсутствие внешних угроз приводит к самоуничтожению вида и что мы можем с этим сделать

Упомянутые выше два типа молекулярных образов, которые способны распознавать иммунокомпетентные клетки – ассоциированные с патогенами и ассоциированные с опасностями – отражают в целом два актуальных подхода, две дополняющие друг друга концепции иммунитета.

Первая концепция традиционная и следует во многом историческому фарватеру развития иммунологии. Несмотря на постоянные уточнения и изменения, происходившие за два столетия развития иммунологии (если начинать с противооспенной прививочной практики Эдварда Дженнера, имевшей хоть какую-то научную основу), в целом она предполагает, что предназначение иммунной системы – отграничение «своего» от «чужого» и правильная реакция на появление признаков «чужого» внутри «себя» (назовем ее вслед за Полли Мэтцингер (Matzinger P., 2002) концепцией СНС (Свое – Не Свое, SNS, Self – Non Self, рис. 31).

В середине ХХ века эта концепция, развитая Фрэнком Бернетом и Питером Медаваром, явилась гигантским шагом в понимании процессов и механизмов иммунитета. Она предполагает, в частности, что иммунный ответ возникает на появление чужеродного антигена, распознанного В- или Т-клеточными рецепторами, только при подтверждении его чужеродности вторым сигналом (костимуляцией) со стороны клеток-регуляторов (Т-хелперов), а их, в свою очередь, костимуляцией от антигенпрезентирующих клеток (АПК). Но этот подход с большим трудом дает ответы на вопросы, как возникает толерантность к многочисленным бактериальным сожителям организма, матери к плоду и, напротив, нетолерантность (пусть и слабая) к раковым клеткам.

Появившееся на рубеже 80-х и 90-х годов ХХ века расширение этой концепции, сделанное Чарльзом Джейнуэйном и Русланом Меджитовым в форме модели Инфекционного НеСебя (ИНС, Infectious Non Self, по П. Мэтцингер; в определенном смысле эту модель можно считать отдельной от СНС концепцией), дало лучшее решение для части подобных вопросов. Модель ИНС в кратком изложении предполагает, что полноценная иммунная реакция развивается при распознавании специализированными иммунными клетками особых молекулярных образов, ассоциированных с патогенами (pathogen-associated molecular patterns, PAMP). Задачу распознавания РАМР несут многократно упоминавшиеся в этой книге образ-распознающие рецепторы (pattern recognizing receptors, PRP), способные отделять зерна от плевел: конфигурации крупных молекул, характерные для потенциально опасных патогенов от молекул, свойственных остальным микроорганизмам, нейтральным или скорее даже дружественным.

Рис. 31. Историческое развитие моделей иммунитета (по Matzinger P., 2002):

а – модель Ф. Бернета и П. Медавара (1959) – оригинальная концепции СНС (Свое – Не Свое). Лимфоциты активируются при контакте с чужеродным агентом через специфические рецепторы (сигнал 1); б – первое уточнение концепции СНС П. Бречера и С. Кона (1970): для корректной активации лимфоцитам нужен второй «помогающий» сигнал от Т-хелперов; в – второе уточнение СНС К. Дж. Лафферти и Э. Дж. Каннингема (1975): Т-хелперам, распознающим антигены, представленные антигенпрезентирующими клетками (АПК), нужен второй костимулирующий сигнал от АПК; г – модель Инфекционного НеСебя (ИНС) Ч. Джейнуэя (1989): на первом плане инфекционность чужеродного агента, распознаваемая через рецепторы к патоген-ассоциированным паттернам (PRR, pattern recognition receptors); д –. модель П. Мэтцингер (1994): основной фактор, формирующий понимание контекста иммунной реакции – это наличие сигналов повреждения клеток, молекулярных паттернов опасности (DAMP, danger-associated molecular patterns)

Полли Мэтцингер, неординарная по научному таланту и жизненным взглядам американская исследовательница французского происхождения, предложила в середине 90-х годов в чем-то более парадоксальную (и поэтому до сих пор далеко не общепринятую) модель Опасности (МО).