Парадоксы Миллениума (СИ)

Вскоре приехал ещё один врач, и её выдворили — не в коридор, конечно, а в палату неподалёку. Намекнули, что она должна поспать и думать теперь не только о себе. И она думала. И она говорила с обоими: с сыном и с Энтони. Как же это было странно! Хотя много раз пройдено. Но теперь это был не гепард или лев, тяжело раненный на охоте. Это была её собственная семья. И жизнь их обоих зависела теперь от неё одной, а также от решения тех врачей, что сейчас были вместо неё рядом с Энтони.

Тони провёл в коме более двух суток. И это в лучшей клинике Израиля, под присмотром лучших из лучших врачей. Очнувшись, он чуть пошевелил губами, выпил глоток воды, немного повернул голову, но так и не смог посмотреть на Эйрин. Новое средство, разработанное для таких людей, как он, заглушало боль, но и быстро усыпляло. Его бессменной сиделке легче было уже от того, что он просто спит. На четвертые сутки его начала терзать предсказанная врачами лихорадка. Повреждённое лёгкое воспалилось, температура подпрыгнула под сорок. Когда её выдворяли, Эйрин ходила узнать о Шторм-Спринге. Анри-Филипп был неотлучно рядом с ним, и, в конце концов, ирландке удалось поговорить с врачом второго из героев этой битвы.

Транди досталось по полной после взрыва вертолёта. Если бы на них были полноценные бронежилеты, ран оказалось бы меньше. А так и ему пришлось перенести долгую операцию. Тринадцать осколков вонзились в его тело, и ровно столько же нанесли поверхностные раны и ожоги на его спину, плечи, ноги и даже шею. Врачи дивились одному: многие из ран могли стать смертельными, или же нанести повреждения жизненно-важным органам. Но все они прошли буквально в миллиметре от своей смертоносной цели. Шторм-Спринг потерял много крови, совсем не двигался, но пришёл в себя и мог говорить. Даже когда его осматривали и перевязывали, он просил об одном: подтвердить количество осколков… А вперёд этого спрашивал про Блэка. Но его, увы, ничем не могли порадовать. Собственная жизнь Транди была вне опасности, а вот Тони продержали в реанимации целых две недели, потом перевели оттуда в отделение интенсивной терапии. Но состояние его еще долго оставалось тяжёлым. Белокурый стрелок успел встать на ноги и несколько раз приходил к другу, но так и не смог с ним даже поговорить. Лишь сменял Эйрин на время, брал любимого за руку и слушал его тихое дыхание. После стычки на косе Рас-Бурун прошёл почти месяц, когда настал долгожданный день, в течение которого произошло сразу несколько важных и радостных событий.

Проснувшись утром, Эйрин, как обычно, подошла к Энтони, поцеловала его и села рядом. В окно палаты пробивалось яркое солнце, его лучики падали на лицо спящего мужчины. И тогда она подумала, что он дышит намного глубже и свободнее, чем раньше. Щеки стали заметно розовее, а тёмные круги вокруг глаз исчезли. Улыбнувшись, женщина взглянула на часы. До осмотра врача оставалось совсем недолго. Ей самой в то же время было назначено собственное обследование. Сперва медсёстры заметили, что её малыш очень вырос за последние две недели, и его уже видно невооружённым глазом. Облегающая одежда уже не могла скрыть её беременность. А потом УЗ-исследование принесло ирландке самую лучшую из новостей:

— У вас будет мальчик, дорогая! Ошибки быть не может, всё уже отлично видно!

Счастливая и словно парящая на крыльях, она вернулась к Тони и удивилась тому, что профессор Каган всё ещё там. Блэк сидел на своей кровати, откинувшись на подушку, и впервые за этот кошмарный месяц улыбнулся любимой.

— Ну что же? Поздравляю вас! Уж не знаю, кому из нас удалось это чудо. Но дыхание почти восстановилось. А значит, угрозы жизни больше нет.

Аж подпрыгнув от радости, Эйрин бросилась на шею врачу и не переставала повторять:

— О, спасибо вам! Спасибо, что спасли его!

— Думаю, ваша личная заслуга также очень существенна. Но не расслабляйтесь. Впереди ещё долгое лечение, операция на ноге, пара месяцев в гипсе и реабилитация. Но в этих вопросах всё полностью зависит лишь от нас самих. Страшное позади. Главное, господин Блэксмит, очень прошу вас более не попадать в подобные передряги. Эти раны ещё долго будут давать о себе знать, а новые могут подорвать ваше здоровье. Я дам все рекомендации касательно климата и ограничений. Но вам придётся беречь себя даже в простых вещах, не говоря уже о риске для жизни. Как вы понимаете, мы не можем объявить вам официальную благодарность за перехват этой поставки оружия. Но, будьте уверены, я доведу ваше лечение до полного завершения. И буду присматривать за вами в дальнейшем.

Порадовать Шторм-Спринга вестью о начале выздоровления Энтони они уже не могли: несколько дней назад его выписали из клиники, и Анри-Филипп увёз любимого в какой-то роскошный санаторий на юге Франции. Но они могли теперь полноценно разделить и принесённую Эйрин радость.

Тони вздрогнул, и на глазах его показались слёзы. Обняв свою девочку, он прошептал:

— Какой же я подонок! Выходит, я подставлял тебя во всех этих передрягах с дитём под сердцем…

— Это уже не важно. Я и сама не догадывалась, не знала ничего.