ПАРАЛЛАКС 606. Том I

Мариус нисколько не удивился этому. Ни капельки. Он подозревал, что так и произойдёт; он, сука, лично позволил этому произойти. Получил то, чего так рьяно добивался. Узрел того, с кем так желал повстречаться. Галантный ветеринар превратился в занозу. В садиста, которого чужие страдания доводят до экстаза. Давид попытался дёрнуться, но его словно сковали цепями. Веки потяжелели: несомненно, чёртов теопентал обладал усыпляющим эффектом. Мариус всеми силами боролся с сонливостью, но в этой схватке физиология была неумолима; то, что ему всандалил Фрост, справлялось со своей задачей более чем исправно.

- Да не рыпайся ты, - снова подал голос тот. - Когда начнётся самое интересное, я тебя разбужу.

Мариус отключился, даже не придумав, как съязвить в ответ.

* * *

Давид валялся в сырой траве. Не лежал, а именно валялся. Разбудили его постукивающие по затылку капли дождя. Джинсовка вымокла насквозь и прилипла к телу. Погнутая кепка виднелась несколькими метрами левее, на обочине, около «Панамеры». Гравикар возвышался над кюветом, в котором находился Мариус, словно танк на постаменте. Руки были крепко-накрепко связаны за спиной. Давид попытался встать, но кто-то ткнул его в землю.

- Далеко собрался?

- Какого лешего ты творишь?.. – вопросом на вопрос ответил Давид, уже продумывая пути к отступлению. Теперь он надеялся лишь на нравоучительную медлительность Фроста, и мысли об этом повергли его в ещё большее осознание своей безвыходности. Фальстрём обошёл Мариуса и сел перед ним на корточки. Водолазка его блестела от воды, а подбородок в анфас казался ещё острее. Громыхнуло небо; дважды, на покойника.

- Знаешь, в чём заключается центральная проблема человеческой философии? Люди считают себя умнее других. Кого ни возьми, все; все до единого, пропади они пропадом, считают, что они - центр вселенной, что мир крутится исключительно вокруг них... Ирония судьбы заключается в том, что они правы. Но есть один нюанс: всегда найдётся тот, кто стоит выше. Каждый из вас - беспомощная букашка, которую ничего не стоит просто взять и растоптать.

- Да что ты несёшь? Хватит дурачиться, развяжи меня.

- Ты даже не пытаешься понять, что я хочу до тебя донести. Даже сейчас ты надеешься на то, что всё обойдется. Ты и впрямь думал, что я поверю в твою примитивную небылицу? Потеряю бдительность, дав тебе возможность завалить меня? Нет-нет-нет, ни в коем случае. Как и большинство, ты посчитал себя самым умным. А я тебя раскусил. Но знаешь, что самое забавное во всей этой ситуации? Я убил бы тебя и раньше, но... ты меня заинтриговал.

Вернувшись на исходную позицию, за спину Давида, Фальстрем провёл пальцами по его запястью:

- Череп с игральными костями. Грубая, подвальная работа. Самопальная машинка, дешёвые чернила. Разве стал бы обычный садовник набивать себе подобный рисунок? Наверняка нет... если только он не побывал в местах не столь отдалённых. Ты уж прости, но тюремные наколки я и за версту учую... Садовник, который даже собственную бороду в порядок привести не может. Пф, до чего же это смешно!.. Плохо, Дэви. Стыдно быть таким неаккуратным.

Мариус зло осклабился: ругаться сейчас - это значит показать слабость. «Дай противнику понять, что он у руля. Дай ему ослабить хватку».

- Змея, обвивающая меч... - снова подал голос Фрост. - Метка наёмника. Любопытно, скольких ты убил?

- Когда я выберусь, это число станет на единицу больше, - не выдержал Давид. Одёрнув руку, он попытался плюнуть Фальстрёму в лицо, но тот изящно увернулся и нанёс в спину Давида сокрушительный удар подошвой. Мариус влетел лицом в траву, пропахав носом пропитанный сыростью чернозём. В позвоночнике что-то хрустнуло. Удар был сильным, но пылающая в лёгких ярость великолепно сыграла роль обезболивающего.

- Хватит испытывать моё милосердие. Пойми, Дэви: ты не похож на того, кто сделал бы их просто так. Ты не такой, как все остальные мои жертвы. Ты, эм-м-м... нелогичен... - он пригрозил ему пальцем. - Абсолютно нелогичен и крайне противоречив. Агнец, что по собственной воле забрался в клетку к зверю. Признавайся: ты пришёл по мою душу, да? Тебя кто-то прислал?

Давид сплюнул грязь; он захотел снова позлить противника, но осознал, что ничего этим не добьется. «Молчи. Думай. Тяни время» - такую установку дал он себе. Ливень усилился - теперь он лупил так же нещадно, как и на записи детективов. Покорёженные скелеты деревьев пошатывались, будто пьяные великаны. Они шептались подобно зрителям, обсуждающим драматическую пьесу.

- Пока ты лежал в отключке, я набрался смелости полазить в твоей сумке. Грязная одежда. Разговорник. Пиво. Весь этот цирк мог бы иметь хоть какое-то объяснение, но ты даже не взял с собой оружие. Почему? Неужели это просто совпадение?

- Поверь: когда я выберусь, я вырву твой кадык голыми руками. Без каких-либо подручных средств.