Параллельная жизнь

Встречи Криса с Томом стали регулярными за кружкой пива в любимом месте Криса – ресторане «Кристоферс» или просто в одной из кофеен «Старбакс». Они бойко обсуждали успехи детей, проблемы на работе и обычные местные новости. Благо происшествий вокруг было немало, от открытий в научной среде до перестрелки в кварталах Дорчестера, где проживали в основном чернокожие.

– Слушай, Том, а твои дочери уже рассуждают о том, кем они хотят быть? – поинтересовался Крис в один из вечеров, заметив за соседним столиком ресторана семью с двумя мальчиками-подростками.

– В свои восемь лет младшая хочет быть актрисой, а старшая мечтает стать ветеринаром. Я думаю, они не отличаются от многих их сверстниц. Мы с Глорией не хотели бы им мешать пробовать себя в различных сферах. Лиза, которой исполнилось десять лет, отлично играет в теннис и еще хорошо поет. Недавно заявила, что хочет быть вегетарианкой – еле отговорили. А как твои? Ведь они старше, тем более мальчишки, и вопрос о будущей профессии должен их начинать уже серьезно волновать.

– Еще как. Мой старший Патрик заявил, что он будет химиком или биологом. Хочет спасать людей от заразных болезней в Латинской Америке и Африке. Наверное, я чем-то вдохновил его, он слишком долго за мной наблюдал, – усмехнулся Крис, но продолжил более серьезным тоном: – Но ты знаешь, мне не хочется, чтобы он занимался этим делом, уж очень это непредсказуемая и неблагодарная работа.

– Дружище, но ведь кто-то должен это делать – изучать болезни, находить противоядие, исцелять. Это ведь верх гуманизма. Так же, как и защищать страну от военных угроз и экономических катаклизмов. Люди делают это из любви к другим людям, ко всему человечеству, я бы сказал.

– Том, помнишь, на вечеринке по поводу финальной игры нашей футбольной команды в феврале я рассказывал тебе о моем друге, именитом профессоре и чиновнике из Гонконга. Один мой коллега недавно побывал там и поделился со мной весьма неприятными фактами этой истории. Понятно, что семья профессора еще до сих пор не может забыть о пережитой трагедии. После его кончины остались вдова и взрослая дочь. Но все оказалось намного сложнее и опаснее. Смерть произошла после того, как американцам отказали в строительстве исследовательского центра на острове. Лаборатория подразумевала хранение опасных заразных вирусов.

– А зачем вообще нужно хранить эти вирусы? Разве не лучше было бы их уничтожать от греха подальше?

– Понимаешь, некоторые лаборатории обязаны сохранять образцы вирусов и болезней для нашей же безопасности. Специалисты должны знать биологического «врага», если он к нам придет. Представь на секунду, что такие ужасные болезни, как сибирская язва, чума или птичий грипп, вернутся? Если это произойдет, то ученые смогут неотложно принять меры и предотвратить новые вспышки. Но получается, что возбудители болезней, которые хранятся в пробирках, – это еще не самое страшное! Серьезнее то, что в нашей стране находятся головы из числа военных, которые пытаются на основе уже известных создать боевые вирусы и готовы изучать, как они воздействуют на человека.

– То, что ты рассказываешь, вызывает одновременно страх и негодование. Разве эти люди не задают себе вопрос, этично ли это? И как это вообще в наши дни можно разрешить?

– Вот тут-то и проблема. В нашей стране большинство людей думает, как ты, и безусловно будет против таких экспериментов. Однако, если невозможно проводить эксперименты в своей собственной стране, появляются идеи сделать это на чужой земле. Гонконгский профессор отказался способствовать нашим ребятам, сделал все, чтобы лаборатория там не появилась, но потратил все свои силы и здоровье на борьбу или… поплатился своей жизнью.

– Ты что, предполагаешь, что это не был несчастный случай? Неужели все настолько серьезно? Ты меня пугаешь, друг! – озабоченно произнес Том в надежде на то, что Крис продолжит свой эмоциональный рассказ.

– После его смерти проводилось расследование. Знающий человек мне намекнул, что американцы старались дело замять и активно вмешивались в процесс. Не зря, наверное…

– Это невероятно, – еще больше оживился Том, – и в итоге лабораторию не открыли?