Параллельные вселенные Давида Шраера-Петрова

Сталин для Гроссмана – это совершенно магическая фигура. Художественное открытие Гроссмана заключалось в том, что образ Сталина у него был лишен психологии. Гроссман не изучает психологию Сталина так, как позже пытался ее исследовать, обильно черпая из разных источников, Анатолий Рыбаков в романе «Дети Арбата». Психология проявлялась лишь в поступках, а психологического анализа образа Сталина в прозе Гроссмана нет принципиально. Сталин был «чем-то», что не поддается психологическому анализу. Поступки Сталина имели роковые последствия, а рок – это судьба. Они могли приносить счастье, могли приносить невероятное, непереживаемое горе. Гроссман показывает поступки. Сталин запел песенку – и холод пробирает от ужаса последствий. Сталин расписался на бумаге – и целые народы переселяются в те места, где никогда не жили люди. Сталин сделал звонок Пастернаку, и об этом звонке запомнили навсегда, попросту навсегда. Для Гроссмана Сталин – это символ порабощения человека. Это один человек, сковавший цепями миллион.

Две главки романа «Жизнь и судьба» посвящены только Сталину. Прежде чем появиться в них, Сталин отражается в образах-«зеркалах» и проявляется в судьбах различных героев романа. Сталин показан глазами людей, наблюдающих его, следящих за ним. Образ тирана соткан из страха и преклонения, ненависти и любви, преданности и провокации. Страшная жизнь была устроена им самим и поддерживалась устойчивым режимом многие десятилетия после его смерти.

В последнем произведении Гроссмана «Добро вам!», опубликованном после смерти писателя, уже на первых страницах появляется колоссальный памятник Сталину. Никто не встретил писателя, приехавшего в Ереван, чтобы перевести на русский язык роман армянского прозаика. Его встречал огромный Сталин, нависший над городом. Даже космонавт, прилетевший с далекой планеты, сразу же увидел бы и узнал Сталина, возвышающегося над столицей Армении, замечает Гроссман. Вместе с постаментом высота памятника составляла 78 метров. Казалось, что облака касаются бронзовой фуражки на его голове:

Он высится над Ереваном, над Арменией, он высится над Россией, над Украиной, над Черным и Каспийским морями, над Ледовитым океаном, над восточносибирской тайгой, над песками Казахстана. Сталин – государство. <…> Все головы склонились перед хозяином, вождем, строителем Советского государства. Государство Сталина выразило характер Сталина. В характере Сталина выразился характер построенного им государства [Гроссман 1998: 151].

Книга Ильи Суслова (в свое время, до эмиграции, основавшего популярный «Клуб 12 стульев» в «Литературной газете»), изданная в 1981 году в США, называется «Рассказы о товарище Сталине и других товарищах» [Суслов 1981]. Ее основой стал беллетризованный фольклор о Сталине. Рецензент «Континента» замечает, что

…сам стиль этих рассказов (хотя есть среди них и общеизвестные анекдоты), сам стиль их пародирует стиль назидательных «житийных» слюняво-дидактических рассказов о Ленине или о Дзержинском. Короче, стиль этих рассказов, точно спародированный Сусловым, – не просто розовая водичка: сам факт появления такого «житийного» стиля выдает с головой идеологию, показывая, что она – попытка создания религии без Бога, что она сама есть пародия на религию. Таким образом, рассказы И. Суслова – пародия на пародию [Рец. на Суслов 1982: 412].

Вот пример, подходящий для анализируемой новеллы:

Двойник

К товарищу Сталину прибежал товарищ Берия и сказал:

– Товарищ Сталин, по Москве ходит ваш двойник. Рост такой же, и возраст, и голос, и усы. Что будем делать, товарищ Сталин?

– Расстрелять! – коротко сказал товарищ Сталин.

– А может быть, сбреем усы? – задумчиво спросил товарищ Берия.

– Можно и так, – согласился товарищ Сталин [Суслов 1975:212].