Параллельные вселенные Давида Шраера-Петрова

Стихотворение «Болезнь друга» замечательно как пример текста, в котором отказ от пунктуационных знаков создает его смысловую многомерность. Текст предполагает различные интерпретации его синтаксиса и, соответственно, разнообразные и даже в отдельных моментах взаимоисключающие трактовки его семантики. Не менее интересно это произведение и весьма прихотливым и нетривиальным развитием темы, и оригинальной соотнесенностью с литературными претекстами. Отсылки к ним не акцентированы, даны точечно – с помощью отдельных лексем (ср. свист, свистит и болезнь как аллюзии на есенинского «Черного человека»). Отсылки также видны в метафорах, которые пересекаются в своей семантике (окна – глаза стрекозы в «Болезни друга» и в стихотворении Пастернака «Весна была просто тобой»). Читатель должен обнаружить эти «спрятанные», «ненавязанные» аллюзии в тексте, установить связи между ними и реконструировать претексты.

Свободный стих предполагает минимизацию привычных признаков «поэтичности» (отказ от тропов и т. д.) и ориентацию на так называемые минус-приемы[96]. «Болезнь друга» как образец развития верлибрической поэзии – и другие тексты в «Невских стихах» – серьезным образом корректирует эту точку зрения.

Верлибр – размер весьма оригинальный. Свободный стих, естественно, создается благодаря сегментации на строки, создающей паузы, которые не совпадают с паузами, диктуемыми синтаксисом и смыслом в прозаическом тексте. Однако если ставшие классическими образцы русского верлибра основаны на отталкивании от прозы, то в «Болезни друга» основа не прозаическая, а силлабо-тоническая. Это очевидно в случае со стихами «пустынен провод телефонный / колодец входов и уходов»: обе строки – четырехиктный ямб с пиррихием на третьем икте.

Если разделить текст стихотворения на строки не так, как это сделано автором, а с упором на метрическое единство, то получится следующее:

…проснулся руку протянуть (Я4)
в окно свист глаз нацелен (ЯЗ)
улица полна (ХЗ с пиррихием и усечением последнего слога)
его всегдашностью (Я2 с дактилической клаузулой)
площадка лестничная (Я2 с гипердактилической клаузулой)
преданность лица (ХЗ с пиррихием и усечением последнего слога)
расстались до утра (ЯЗ с усечением последнего слога)
утрата невозможна (ЯЗ)
нет дня нет месяца нет года нет его (Я6)[97]
с утра до вечера пустынен двор (Я5)
колодец подмигивает глазом стрекозы (дольник на основе ямба)
шуршат с утра до ночи облака (Я5)
крыл слюдяных дверей фанерных нервно (Я5)[98]
просовываю руку в щель окна (Я5)
оставлен для общения почтовый (Я5)
молчит пустынен провод телефонный (Я5)
колодец входов и уходов (Я4)
глаз фасетчатый я вижу каждый день (Х6)
с тобой мой друг я ухожу (Я4)
твоя пустынна форточка (ЯЗ с дактилической клаузулой)
свистят мои глаза (ЯЗ с усечением последнего слога)[99]
шуршит воспоминаний пепел (Я4)

Михаил Гаспаров, рассматривавший стихи со сходной ритмической структурой, предлагал для нее особый термин: «Такую полиметрию с немотивированными сменами коротких отрывков можно назвать микрополиметрией (“дробной полиметрией”)» [Гаспаров 2001:138]. В соответствии с критерием, предложенным Юрием Орлицким, в случае если в тексте, написанном свободным стихом, силлабо-тонические строки составляют более 25 %, его нужно считать не чистым верлибром, а «переходной метрической формой» [Орлицкий 2002: 325].

В стиховедении существует представление, согласно которому верлибр – не стих, лишенный характерных для других систем стихосложения признаков, а периферийное явление по отношению к традиционным формам стиха, обладающее определенной ритмико-синтаксической упорядоченностью [Квятковский 1963; Жовтис 1966; Баевский и др. 1975: 101–102; Овчаренко 1984]. В рамках этой концепции полиметрическая основа стихотворения Шраера-Петрова может рассматриваться не как оригинальное, редкое для свободного стиха явление, а просто как одна из вариаций верлибра. Мне ближе понимание свободного стиха, принадлежащее Орлицкому: