Параллельный вираж. Следствие ведёт Рязанцева

— Никто не верил, что наш брак надолго. Никто не верил, что мы вообще поженимся. Мы ведь разные. Я мусульманка, Виталя — христианин. Но мы только внешне разные, а на самом деле мы одно целое. Вот все удивляются и осуждают, что мы на Рождество в горы уезжаем, а должны, как все нормальные семьи, дома оливье доедать. — Гуля опустила лыжи. — А мы счастливы. — Воткнула палки в сугроб. — Одно только омрачает наш брак, никак забеременеть не удаётся. Что мы только не делали… — Гуля вставила ногу в лыжу, нагнулась, защёлкнула крепление. — А у вас почему детей нет? Не хотите?

Скоблящее лезвие ножа пробежало по внутренностям. Фантомные боли теперь возникали чаще и острее, особенно когда речь заходила о детях. Лена отвернулась, чтобы скрыть застывшую в глазах боль. Бросила лыжи на снег.

— Мы… только поженились… — В её истории не было ничего такого, чего бы она не могла рассказать этой милой женщине, и, наверное, нужно было рассказать, выговориться, говорят, помогает, даже появляется эйфория, приятное опустошение, вроде как излил душу, выпустил пар. Этакий синдром случайного попутчика — самообман, иллюзия душевного облегчения… Пусть на время, пусть… Но она не могла… Не сейчас… Не здесь.

— Так у вас свадебное путешествие? — Глаза Гули заиграли колдовской синевой. — Прекрасный шанс… А нам не везёт. — Она поправила зацепившуюся за шапочку серёжку. — Вот и с озёрами…

— А что с озёрами не так? — Лена щёлкнула креплениями и просунула руки в петли лыжных палок.

— Я позвонила по номеру, что был указан на буклете, мне сказали, что официальные туры к озёрам временно отменили. — Гуля расстроено вздохнула.

— Дались тебе эти озёра? Неужели ты веришь в сказки? Это же обычное дело. Вот я люблю ездить на экскурсии по старым замкам, и ни одной рекламы ещё не видела, где бы ни говорилось, что в этом замке водится привидение. Даже в простом заброшенном доме, полуразвалюхе дореволюционной, обязательно есть своя старуха в белом. Замануха всё это.

— А я верю! А что мне остаётся? Медицина не в силах мне помочь, так, может, духи справятся.

— Ну, если веришь… Вера может помочь. Летом приезжайте, наверняка тропу откроют.

— До лета ждать долго. — Гуля всунула руки в петли и поскользила ногами туда-сюда, пробуя лыжню. — Ну что? Вперёд? — Оттолкнулась и поехала.

Лена попробовала повторить движения и, надавив на палки, задвигала ногами в такт Гульшат, но не продвинулась ни на сантиметр. Лыжи скользили, но на месте. Она не понимала, почему? Что она делает не так? Лена пыхтела, потела, выбрасывала палки то вперед, то назад, дёргала ногами, даже разок подпрыгнула, но результатом была лишь углубившаяся лыжная колея.

Проехав несколько метров, Гульшат остановилась и оглянулась.

— Эй! Не отставай! Толчок — движение!

— Легко сказать, — буркнула под нос Лена, налегая всем телом на палки и выбрасывая одну ногу вперёд. Колея не выпускала. Чтобы сделать шаг, откинулась назад, приподымая лыжу и опираясь под углом на палку, но потеряла равновесие. Под рукой хрустнуло, и она упала, больно ударившись плечом.

— Вот это да! — подлетев, Гуля протянула руку. — Ты как?

— Подожди, — Лена приподнялась, но осталась сидеть на снегу, отряхивая с лица снежную пыль. — Вроде нормально.

— Ого, ты сломала карбоновую палку! Я думала, они не ломаются.

— В хороших руках и не такое ломалось, — Лена стянула с ноги висящую лыжу. — Крепление тоже можно выбросить.

— А в прокате говорили, что надёжнее этой фирмы…

— Блин! — Лена покрутила крепление. — Может, ещё можно починить? — вопросительно посмотрела на Гулю.

— Не знаю.

— Вот и я не уверена, — опираясь на руки, встала. Потёрла ушибленное плечо.

— В прокате скажут…

— Ага, я даже знаю, что именно. Ладно, — Лена открепила вторую лыжу, сгребла палки. — Пойду на оглашение приговора.

— Пошли, — Гуля вынула из петли руку.

— Э, нет, ты езжай. Я виновата, мне и отвечать. Знала же, что никудышный из меня лыжник, вот и нечего было соваться. Хотела реабилитироваться в собственных глазах после вчерашнего фиаско. Не хватало ещё тебе испортить прогулку.

— А ты не обидишься?

— Ещё чего! — Лена посмотрела на исчезающие в гуще деревьев фигуры лыжников. — Догоняй вон тех!

Мужичок в летах, в синей советской мастерке и оранжевым галстуком в разрезе короткой молнии отчеканил безапелляционное:

— Четыре тысячи!

— Ого! — Лена нахмурилась. — Столько стоит новый комплект.

— Вот именно!

— Чёрт! — Лена сжала губы в комок. Отдавать четыре тысячи за лыжи, на которых она даже не каталась, было жалко.

— Плати, Рязанцева! У тебя зарплата большая! — издевательски прозвучало за спиной.

Она не поверила своим ушам, а когда оглянулась — не поверила глазам.

— Волков?! Ну нет! Не может быть! Нет! Откуда ты взялся?

— Что за вопрос, Рязанцева? Оттуда, откуда и ты. И да, я тоже рад тебя видеть. — Волков подошёл к стойке и протянул мужику паспорт. — Один комплект лыж, пожалуйста… Если ещё остались целые, — добавил, выразительно глядя на Рязанцеву и растягивая в кривую ухмылку шлёпанцы губ.