Параллельный вираж. Следствие ведёт Рязанцева

Он опустился на корточки и сунул руки в сугроб, пальцы упёрлись в тело. Разгребал быстро, не глядя. Также быстро и не глядя стянул с ещё не до конца остывшего тела комбинезон и остальную одежду. На миг, когда пальцы коснулись ажурного полотна нижнего белья, в нём взыграла кровь, но он пресёк желание глухим надрывным мычанием. Нащупал в кармане пакет, выдернул, встряхнул. Пакет развернулся лишь наполовину, затряс его сильнее. Он нервничал, это мешало. К тому же торопился, а одеревеневшие пальцы не слушались, раздвинуть слипшиеся края пакета не получалось, он вгрызся в них зубами, замотал головой точно так же, как Азуль… Картинка предстала перед глазами… Яркий луч солнца в отражении клинка на миг ослепил, пёс, выпустив из пасти пакет, вцепился в руку. Острая боль пронзила, но не помешала, подстегнула, и он резко всадил нож в загривок. Удар был точным, пасть расщелилась, пёс обмяк. А собачья сила и воля перешли к нему. Спасибо озёрным духам Ванды. Хотя какие, к чёрту, духи?

Воспоминания успокоили. Он выплюнул концы пакета и потёр их пальцами, края разошлись. Надо торопиться. Сложил одежду в пакет и вынул из кармана куртки бутылку. Попробовал выдернуть пробку руками… Где там… Сидит как влитая. Чем он думал, когда затыкал бутылку? А когда ему думать было? Сейчас главное уничтожить следы крови.

В ход снова пошли зубы, на этот раз помогла собачья хватка. Он выдернул пробку, но получилось чересчур резко, часть бензина выплеснулась на пуховик. Он сгрёб рукой снег, потёр пятно.

— Ааа… Чёрт с ним! — Расплескал остатки бензина на тело, поболтал бутылку, убедился, что кое-что ещё в ней осталось, заткнул пробкой и закидал тело снегом.

Огляделся. Мрак и тишина. Никакого движения жизни. Какое наслаждение. Какой покой. Кажется, так будет всегда, и утро никогда не наступит. Вздох холодного, пропитанного бензиновой горечью воздуха и пикообразная линия горизонта, поглощённая густой тенью лесов. Глаза, привыкшие к темноте, алчущие её, разглядели чёрный конус водонапорной башни. Надо торопиться.

Лена почувствовала озноб и в нетерпении заёрзала.

Ванда заговорила быстро и не очень связно.

— Она транслировала энергию любви и мира, наполняя собой всё вокруг себя. Она в радостном возбуждении. Я вижу улыбку и печальную задумчивость в тёмных глазах.

Лена придвинула стул ближе к столу и наклонилась, чтобы лучше разобрать слова.

— Огромный белый мир раскинулся перед ней, она мчалась к нему навстречу, летела к своей надежде… Вот он уже перед ней, осталось совсем немного. Баммм! Глухая стена оттолкнула её.

Ванда дёрнулась, очнувшись от гипнотического сна.

— Всё! — она сгребла камни.

— Это всё? Всё, что вам сказали камни?

— Камни лишь проводники. Они передают то, что ведает Бадук.

— Но… Это ни о чём… Мне нужна конкретика.

— Бадук дает столько информации, сколько нужно.

— Этого мало, пожалуйста, попросите его ещё раз, он должен знать.

— Я не могу его беспокоить, он беседует с духами нижнего мира.

Лена разочарованно откинулась на спинку стула.