Парашютист

Ведомственный санаторий действительно оздоровлял. Обе пары отдыхали с удовольствием, много смеялись и, как в прежние курортные сезоны, о проблемах не вспоминали вообще. Даже Эдвардасу нет-нет да подумывалось, а не поспешил ли он с решением "завязать" с парашютным спортом. Все недавние неприятности казались уже далекими, более того, завершенными. Так думалось все больше и больше с каждым новым беззаботным курортным днем.

Солнце, воздух, трехразовое питание и прогулки на катере - все это было регулярно. Вечерами - гитара. А также анекдоты и воспоминания Горбунова с имитацией некоторых парашютно-акробатических хитростей на комнатном пятачке.

Грязевые ванны Лацис, правда, по-прежнему избегал, а вот к выпивке начал приобщаться. Да и как не приобщиться в санатории, да еще в Крыму, под гитару, под анекдоты, да еще в родной компании?

- Да-а, обгорел ты, братец! - как-то раз Горбунов растолкал Лациса, заснувшего прямо на пляже. - После двух бутылок крепленого надо под грибок заползать. Иначе сгоришь. Спиртное загар усугубляет. Потерял ты осторожность, брат.

Противоожоговая мазь, как известно, не помогла, и вечером у Лациса поднялась высокая температура. Горбунов попробовал несколько верных, как он слышал, народных способов от перегрева. Полил друга пивом, потом еще каким-то напитком, но все это опять-таки не помогло. Затем предложил помочиться ему прямо на обгоревшую спину, от чего Эдвардас отказался.

- Да ну тебя! Позови доктора. Вот если доктор порекомендует, тогда мочись!

И Горбунов поплелся на первый этаж санаторного корпуса поискать какого-нибудь врача. Долго отсутствовал, но наконец вернулся с худым, как жердь, доктором в белом халате и темных очках.

- Лягте на живот, больной! - скомандовал доктор, сразу же, как только вошел в номер, - И майку снимите. Затем присел возле и принялся водить пальцами по обгоревшей спине, поглядывая то на спину, то на присутствующего в комнате Горбунова.

- Ой, какие у вас руки холодные, доктор, - Эдвардас аж задергался.

- Это не у меня руки холодные. Это у вас спина горячая, - прогнусавил доктор.

Затем задумался о чем-то, покусал губы и попросил Горбунова оставить его с пациентом наедине.

- Жить будет? - хохотнул Горбунов, покидая номер.

- Вы так больше не шутите, - доктор строго осек Горбунова. - Это не смешно. - И повернулся к пациенту. - Вам сколько лет, больной?

- Тридцать пять, а что?

- Да так, ничего. Хороший возраст.

Доктор встал, закрыл дверь номера на щеколду и еще раз провел пальцем по спине пациента вдоль позвоночника по всей его длине.

- Ну и что? - Лацису надоела неопределенность, исходящая от доктора.

- Случай у тебя, братишка, серьезный, - доктор перешел на "ты" и на ласковый шепот, - будем оперировать, дружок.

- То есть как это оперировать? - Лациса аж подбросило.

- Лежать!

- Да я же всего-навсего обгорел!

- Я же сказал тебе лежать, не оборачиваться! - доктор быстро открыл чемоданчик и закопошился в медицинских железячках. - Сколько их тут, -шептал он гнусавя. - Да все разные какие! - Казалось, он терялся от разнообразия звенящих штуковин. - Нет, эта слишком коротенькая... Вот эта. - Наконец в руке у него блеснул длинющий скальпель.

- Что-то я не понял, вы шутите?... Оперировать. - Лацис послушно не поднимал головы, но весь напрягся. - Чего оперировать? Вы что, меня прямо здесь оперировать собираетесь?

- А где ж еще. Не на пляже, верно? Чего откладывать? Дооткладывались... То есть хотел сказать - запустим болезнь...

- Какую болезнь? Вы меня ни с кем не путаете, доктор?

- Нет, не путаю.

- У меня же кожа обгорела всего-навсего... Кожу, что ли, снимать будете... я не понял?

- Не оборачиваться! - крикнул доктор.

Однако Лацис заметил, что скальпель зажат почему-то у доктора в кулаке, а не в пальчиках. Лацис вскочил и сел на тахту, ему стало страшно.

- Ты чего вскочил? Я же сказал лежать! - доктор развязно приближался.

- Зря мы вас, доктор, побеспокоили по такому пустяку, - Эдвардас весь дрожал, - лучше пусть мне Горбунов на спину помочится.

- Потом помочится. Все. Вызвали доктора - теперь вот просто так не уйду.

- Я отказываюсь.

- Ты что, против отечественной медицины?! Ты это брось! - прошипел доктор и, размахнувшись скальпелем, кинулся на парашютиста.

Эдвардас инстинктивно заслонился подушкой и скальпель, со свистом рассекая воздух, вспорол подушку, освободив перья, которые разлетелись по комнате. Лацис толкнул доктора распоротой подушкой, бросился к двери, не сразу сообразив, что она заперта на щеколду.