Парасомния

– Дедушка часто дарил мне букет свежесобранных цветов и ставил их у окна… как сейчас… – девочка указала на окно.

Пропустив мимо ушей последнюю фразу, Оливер повернул голову в ту сторону, куда указывала Оливия, и увидел, что у окна стоит белая ваза с охапкой цветов. Он не заметил их, когда только вошел в комнату, и не слышал, чтобы кто-то открывал окно, чтобы поставить. Это было и невозможно, комната девочки располагалась на втором этаже. Наверное, они собрали цветы во время прогулки, пришел к мысли сержант. И в качестве подтверждения своей теории задал вопрос:

– Тебе собрал их папа?

– Нет, дедушка, я же вам говорю, вы меня не слушаете? – Оливия сидела на краю кровати и пристально смотрела на него.

Воздух вмиг стал душным и вязким. Казалось, что сержант не просто вдыхает его, а воздух, словно тягучий сладкий джем, втекает в его легкие. В горле сильно першило. Стараясь в этот раз четко услышать то, что говорит девочка, сержант переспросил. Вышло сипло, словно горло сдавливала удавка, хотя по ощущениям все, казалось именно так.

– Твой дедушка? Он не мог быть здесь.

Девочка тихо рассмеялась, как смеется ребенок над одной из глупых шуток сверстников.

– Он и сейчас здесь.

– Кто он? – отказываясь принимать ее слова, Оливер повторил вопрос и услышал свой хриплый голос, который лучше бы подошел старику.

– Дедушка, – Оливия направила палец вверх. – Он принес цветы!

Оливер неискренне улыбнулся, стараясь успокоить девочку. При этом посмотреть вверх он не решился.

– Это всего лишь сон, наверное, ты задремала и тебе приснилось.

– Тогда кто у нас на потолке? – спокойно спросила девочка, ее голос не изменился, но для Оливера он вдруг прозвучал неестественно, с металлическим отзвуком.

Оливер продолжал смотреть на девочку, убеждая себя, что смотреть на потолок необходимости нет. Он слышал о том, что девочка иногда фантазирует, но все же ощущал внутреннее беспокойство.

– Нет там никого, – Оливер пару раз махнул своей рукой над головой, боясь, что чего-нибудь коснется. Но рука лишь рассекала воздух без препятствий. Это вселило немного спокойствия. – Видишь?

– Вам стоит верить мне, поднимите голову.

– Хорошо, – голос все еще хрипел. Оливер с долей нервозности вскинул голову.

На потолке оказалось зеркало, покрытое пылью и паутиной, отчего отражение выглядело неразборчиво. Но все же Оливеру удалось разглядеть отражение комнаты, кровати и девочки, сидящей на ней. Себя он различал плохо, отражение сильно искажало действительность. На лице виднелись пятна грязи, волосы торчали на макушке, да и одежда выглядела неопрятно. Оливер принял бой под проливным дождем, и одежда до конца не успела высохнуть, но перед походом к девочке он привел себя в порядок, как смог. Все еще не до конца понимая происходящее, Оливер встал и пристально посмотрел на себя. Отражение в точности повторило его действия.

От увиденного по спине пробежал холод, а остатки завтрака подступили к горлу. Это не мое отражение, прозвучало в голове Оливера. Перед ним стоял вверх ногами мертвый старик. Пятна грязи на лице оказались сгнившими дырами на серой коже, волосы не торчали на макушке, а были единственными на облезлом черепе. Остатки рта исказила страшная гримаса, открывая редкую на зубы челюсть. Сквозь выцветший камзол проглядывали серые кости с остатками плоти, в которой копошились личинки.

Оливер поднял руку и прикоснулся к зеркалу, мертвец в отражение сделал так же. Несмотря на духоту в комнате, зеркало оставалось холодным.

– Это мой дедушка, – радостно крикнула Оливия и рассмеялась.

На зеркало упал опарыш со стороны отражения, разрушая восприятие реальности у сержанта. Ужас, копившийся все это время в потаенных местах души, вырвался наружу и поглотил с головой сержанта. Он постарался отдернуть руку, но пальцы намертво прилипли к зеркалу. Безуспешно дергая правой рукой, Оливер заметил, что мертвец перестал за ним повторять и с любопытством наблюдает за ним. Оторвать руку от стекла удалось лишь тогда, когда свою руку убрал мертвец. Сил, приложенных для освобождения, оказалось больше, чем требовалось, отчего Оливер рухнул на пол. Не отводя взгляд от мертвеца в отражении, он медленно пятился в сторону выхода.

Мертвец продолжал вести сержанта взглядом, хотя глаза в его глазницах отсутствовали, предлагая уютные места для размножения личинок. Как только Оливер уперся спиной в запертую дверь, остатки старика зашевелились. Сперва он согнул ноги в коленях, затем прижал руки или то, что от них осталось, к груди. Неожиданно для сержанта он из последних сил в дряблых обрывках мышц прыгнул. Повернувшись всем телом в воздухе, он приземлился на зеркало и растянулся на нем.