Парасомния

Его непроверенное лекарство имело предписание и строгую дозировку. Переизбыток многих ингредиентов мог вызвать необратимые последствия для сосудов и тканей головного мозга. Именно поэтому ему не позволяли ставить опыты на людях. Однако по злой иронии подопытным оказался он сам.

Эффект оказался приятным, расслабляющим, пока в тело не проникла вторая доза, которая все изменила. Сперва пришли звуки, казалось, все в этой комнате стало звучать, такое уже случалось в одну из ночей в старой комнате Саманты, но сейчас их было в тысячи раз больше. Все скрипело и шептало, даже собственное тело обрело новые неведомые звуки, похожие на низкочастотный гул.

Звуки заставляли воспаленный мозг находить им объяснение, рисуя в пространстве причудливые образы. Они не имели четких форм, постоянно меняясь под воздействием звука.

А потом, незаметно для себя, Август провалился в глубокий сон. Настолько глубокий, что Пити испугался: ему показалось, что новый друг умер.

Бессознательный сон длился недолго. Тихий женский плач заставил вернуться утомленный разум. Тело оставалось обездвиженным. Ему требовалось время, чтобы отойти от действия лекарства. Звуки исчезли, забрав с собой зрительные образы. Но Август слышал плач. И в глубине сознания он считал его реальным.

Всхлипнула девушка.

Этот звук долетел до него, стоило прислушаться и откинуть все прочие шумы. Плакали далеко, явно не в этой комнате. Но для уверенности Август решил осмотреться, хотя двигать он мог лишь глазами.

У двери он заметил невысокую фигуру. Он точно был уверен, что не видел ее раньше. Теперь же она медленно шла в его сторону. Это была девочка, отдаленно похожая на Оливию, возможно, такой ее видел только он. Ее покрывала темная полупрозрачная ряса, полностью скрывающая под собой тело. С каждым шагом ее лицо менялось, теряя привычные детские очертания. Чем ближе она становилась, тем больше походила на высохшую старуху с обвисшей кожей. Она двигалась бесшумно.

Комната наполнилась темнотой, под которой скрылся привычный интерьер. Все, что осталось, это лишь тайная гостья с тонкой свечой в руках. Слабый огонек освещал ее лицо, которое постоянно меняло форму. Тени от свечи плясали на нем, придавая контурам особый контраст. Порой казалось, что у нее вовсе нет лица, а лишь оголенный череп с недоброй ухмылкой.

– «Если это смерть, то пусть она сделает все быстро», – подумал Август. Но она не спешила. Лишь стояла у изголовья кровати и держала свечу.

Август повернул к ней голову. Она не смотрела на него, ее взгляд был адресован пламени свечи. Казалось, она его вовсе не замечает, а пришла сюда только по своей собственной нужде.

Она шептала, точнее, едва шевелила губами, но звуков никаких не издавала. Как бы Август ни старался прислушаться или ни пытался попробовать прочитать по губам, у него ничего не выходило.

Из-под темной рясы показалась рука. Она выглянула в самом низу, где у девочки, а сейчас ее лицо было именно девичье, должны были быть стопы. Но была там только рука, по-змеиному ползущая к кровати. Она обвила одну ножку и стала подниматься по ней. Старуха в темной рясе продолжала беззвучно шевелить губами, все сильнее кривя их и демонстрируя гнилые зубы.

Рука скользнула к шее Августа, лишь на мгновение застыв, коснувшись плеча, а затем сомкнула острые пальцы, перекрывая доступ к воздуху.

Август Морган слышал свое собственное сдавленное дыхание, с трудом и хриплым свистом остатки воздуха выходили из легких. Хотелось убрать руку от шеи, но его тело отказывалось хоть как-то реагировать на его желания.

Сознание затухало. Тьма победила, и Август отключился.

2

Когда Август открыл глаза, он был все в том же проклятом месте. Никого вокруг него не было, за исключением мертвой женщины в дальнем углу комнаты за столом. Его похититель отсутствовал, оставив в его правой ноге торчать металлический шприц. В месте укола были кровавые следы. Нога в том месте разбухла, образовав большой комок клеток и лимфы. Если как можно раньше не обработать это место, то в скором будущем можно лишиться ноги. Август это понимал. Но еще больше он понимал: пока его новый дружочек отсутствует, вероятно, забавляется с той, чьи всхлипы он слышал, нужно во что бы то ни стало выбраться отсюда.

– Верно мыслите, мистер Морган, – у стены стоял незнакомец, его лицо скрывал высокий ворот бордового плаща, – вот только сперва вам стоит проснуться.

– Вы кто? – Август прикладывал немало усилий, чтобы разглядеть его, но видел лишь смутные очертания. Все же были подозрения, что они уже встречались.

– Разве это имеет значение, пока вы спите?

У Августа появилась уверенность, что он действительно видел его, но никак не мог вспомнить, где.

– Вместо того чтобы тратить последние силы на ненужные детали, постарайтесь сосредоточиться на том, чтобы не умереть во сне.

– Разве я сплю?

– Ты спишь очень давно… – незнакомец протянул руку, выставив указательный и средний палец наподобие револьвера, и дернул кистью, словно выстрелил.

Август его вспомнил. Он ожидал очередную вспышку оглушительной головной боли, от которой проснется, но ничего не произошло.