Паразиты сознания

– Как же, ты мне поможешь? Ты же такой маленький и воздушный!

– Буду давать тебе советы: я знаю, что станет наперёд! Сейчас уходите из этого кустарника: сюда свалится большой самолёт! Убегайте, скорей!

– Куда нам идти? Здесь хорошая позиция, нас не будет видно! А откуда ты ведаешь, что он упадёт именно в эти заросли?

– Я многое знаю наперёд. Папочка, дорогой, послушай меня: сбегайте скорей туда, – мальчик показал на воронку, метрах в восьмидесяти от нас, – там вы останетесь живыми. Идите за мной.

Мы осенили себя крестным знамением и двинулись следом: – Помнишь, Петрусь?

Тот кивнул головой: – Как сейчас!

Сынок обратился ко мне: – Папочка, я пойду к мамке, а вы не страшитесь, тут с вами ничего не будет!

Мальчик растаял, как дым. Мы были вне себя от наваждения.

– Василь, это действительно ваш с Алесей сын? – спросил мой напарник.

– А кто ж его знает? У меня пока не было детей, но он назвал её мамкой. Подожди… может быть… неужели, в тот раз…? Петрусь, наверное, он и взаправду мой сынок. К этому времени должен бы родиться, если…. Но почему он такой? И как может быть в виде…? И меня нашёл!

– Василь, а твоя жена не ведунья? А то они… всякое могут!

– Что ты несёшь, Петрусь? У нас в деревне их ни одной нет.

* * *

Вдруг появились самолёты: началась бомбёжка передовых позиций. Мы лежали в старой воронке и вжимались в землю. "Господи, Иисусе Христе, помилуй, пронеси мимо…", – бормотал я. Один из Юнкерсов завыл сильнее всех. Я поднял голову: горящий бомбардировщик, нещадно дымя, казалось, валился в нашу яму.

– Мы пропали, – крикнул я Петрусю, – на нас падает самолёт!

Но он, разливая вокруг себя горящий бензин, со страшным шумом, пролетел в десяти метрах от нас и упал прямо в том месте, где полчаса назад были мы. Раздался сильный взрыв: сдетонировали не сброшенные боеприпасы. Аэроплан разметало в разные стороны. Горящий бензин попал на одежду, но мы потушили огонь друг на друге. Василёк спас нам жизнь!

Атака завершалась. Юнкерсы сбрасывали бомбы далеко от нашей позиции. Мальчик привёл в самое безопасное место.

– Василь, кабы не твой сын, были бы мы сейчас покойниками! – воскликнул Петрусь. – Смотри, горит весь кустарник, где мы были! Ай, спасибо, Васильку!

И вдруг появился он – воздушный, но степенный. Я, забывшись, бросился к нему, но мальчик растаял и возник в другом месте.

– Сынок, родной, ты спас нам жизнь! Смотри, что творится на прежней позиции! – указал на кустарник.

– Я знал о предстоящем событии, папа, оттого и увёл вас сюда.

– Но, как ты…?

– Я хочу, чтобы ты вернулся ко мне и маме, живым. Вы мои родненькие и я для вас не пожалею жизни. Я проведу тебя через войну: мне разрешили это сделать. Посему, слушайтесь меня! Сейчас появятся танки. Стреляйте, но между выстрелами не высовывайтесь. Вы подобьёте два танка и останетесь живы.

– Василёк, родной сынок! Ну, подойди ко мне, я тебя обыму, расцелую! Ты кровинка моя, спаситель наш! Иди к отцу.

У меня от умиления и родительской любви потекли слёзы. Мне неимоверно хотелось заключить в объятия сынишку, приласкать его. Я протянул к нему руки.

– Запрещено, папочка! Если ты прикоснёшься ко мне, я потеряю способность являться, охранять тебя, и ты можешь погибнуть! Возбранено это!

– Кем же запрещено? Разве отец не может приголубить сына! Скажи, кто он?

– Ты не поймёшь, папа. В жизни за всё надо чем-то жертвовать. Перестанешь – начнутся другие события. Я заплатил за твою жизнь моей разлукой с тобой. Я очень люблю тебя и мамку Алесю, вы дали мне жизнь! Поэтому прошу, не прикасайся ко мне, если хочешь, чтобы я вам помогал! Иначе уйду и не сумею больше приходить!

– Что ты, сынок? Не буду! Но так хочется приласкать свою кровиночку! Мне приятно смотреть на тебя, ты мой ангел-хранитель! – говорил я, захлёбываясь слезами. Ведь это был мой первенец, который появился в моё отсутствие.

– Не говори так, папа. Я не ангел, а твой сынок!

Вдали показались танки.

– Помните, что я вам говорил! – крикнул мальчик и растаял, как дымок.

– Приготовиться к бою! – отдал я команду. – Ух, ты – "Тигры". Будет большая драка. Плохо дело, наши "игрушки" их не достают. Но, что делать? – будем стрелять, может, кому-то придадим страху!

– Василёк сказал, что мы подобьём два танка, – напомнил Петрусь, – так что не дрейфи, пали по самоходкам!

Я сделал выстрелов пятнадцать, но ни один не остановился.

Перед нашей позицией, на расстоянии семидесяти метров, оказалась огромная воронка. Один из "Тигров", гусеницей, угодил в неё. Теперь же, выползая наверх, он показал своё днище. Угол подъёма был крутым, гусеница буксовала и он, сильно накренившись, замер в положении хорошей мишени. Я не преминул этим воспользоваться. Снаряд пробил слабое днище. Раздался сильнейший взрыв: рванули боеприпасы в танке. Башню сорвало с поворотного круга и отбросило в сторону. Появилось пламя.

– Есть, Василь, молодец! – обрадовался Петрусь. – Попал, гад, на мушку! А где же, другой наш "панцер"?