Парень с того света

Уставилась на красное пятно за стеклом. Прищурилась, фокусируя взгляд… пока не разглядела, что красное пятно было красной толстовкой. Да, сквозь стекло я увидела красную толстовку. И парня, ее носившего. Его голову скрывал капюшон. Ссутулившись, он примостился на краю скамейки и нетерпеливо постукивал ногой.

Блэйд. Он меня не видел. Он сидел ко мне спиной, будто ждал автобуса. Но я-то знала. Знала, что ждет он меня.

Откуда он узнал, что я буду здесь? Не имеет значения. Он меня доконал. Я поняла, что куда бы я ни пошла, он будет там. Что он никогда не отступится.

Я следила за ним, как он эдак небрежно постукивал ногой, потирая колени. Стояла, сжимая кулаки и позволяя гневу нарастать, пока перед глазами не замелькали красные пятна, такие же красные, как и его толстовка. Внутри у меня все кипело и клокотало от сокрушительной ярости.

Он не может так со мной поступать!

Слова Дины Фиар всплыли у меня в памяти. Я услышала их, словно она стояла рядом. «Тебе придется убить его снова».

И я уже выхватила нож из сумки. Уже сжимала в кулаке его рукоять. На лезвии засохли пятна крови с прошлого раза.

Я так и не удосужилась его отмыть, не удосужилась выбросить или спрятать. Я сохранила его… сохранила, зная, наверное, что снова пущу в ход.

Мне хотелось закричать. Выплеснуть с воплем всю свою ярость. Но я сдержалась. Сдержалась, затаила дыхание, отбросила всякую человечность. Сдержалась и подняла нож.

Я скользнула на остановку, прежде чем он успел обернуться, и ударила его в спину. Всадила лезвие в середину красной толстовки – глубоко всадила и вгоняла, вгоняла все глубже, вгоняла со всей своей яростью.

Я дернула ножом вправо. Потом оттянула его назад и рванула влево. А затем стала бить, резать, кромсать.

Руки парня взметнулись. Он застонал от боли. А потом ничком рухнул на скамейку. Просто взял и свалился.

Дыша, как собака, с хрипом, я подняла глаза – и начала давиться, давиться и задыхаться, потому что увидела Блэйда, наблюдавшего за мной. Блэйд, в своей красной толстовке, смотрел на меня, стоя под уличным фонарем на другой стороне улицы.

39

Нож выскользнул из моей руки и упал на тротуар. Блэйд расплылся в холодной усмешке и показал мне большой палец.

У меня вырвался сдавленный вой. Ноги подкосились. Я схватилась за спинку скамейки, чтобы не упасть.

Я втянула в себя воздух и задержала дыхание. Потом перегнулась через спинку скамейки, схватила лежавшего передо мной паренька за плечи и перевернула его.

Капюшон свалился, открыв безжизненное лицо. Широко раскрытые темные глаза, остекленело глядящие на меня. Рот, застывший в крике испуга и боли. Каштановые кудри, прилипшие ко лбу. Серебряное колечко в ухе.

Я видела его впервые в жизни.

О боже. О боже. Я убила незнакомца. Убила не того парня.

Сквозь стук крови в висках пробился смех Блэйда. Звонкий, заливистый смех, словно он услышал отличную шутку.

Я глянула через дорогу, но он уже растворился в темноте. Отголоски его смеха постепенно стихали.

Я вдруг поняла, что до сих пор держу убитого паренька за плечи. У меня возник внезапный порыв поставить его на ноги. Сказать ему, что с ним все в порядке. Иди, мол, гуляй дальше.

Его голова запрокинулась, громко стукнувшись о скамейку. От этого звука меня прошибла дрожь. Я отпустила его плечи и отшатнулась.

Я убийца.

– Дина! Это ты меня заставила? – закричала я. – Ты заставила меня убить и этого парня?

Тишина.

Разумеется, ответом мне была тишина.

Дины рядом не было.

На этот раз я сама совершила убийство. Я прикончила этого паренька. Не Дина.

Я подскочила: бледный свет упал на траву. Обернувшись, я увидела, что он льется из окна дома на углу улицы. Присмотревшись, я разглядела в окне двух людей, смотревших на меня.

Я убийца. Меня поймают.

Я отступила к тротуару, наклонилась и подобрала нож. Дрожащими руками сложила его и уронила обратно в сумочку.

Холодный смех Блэйда звенел у меня в ушах. Я не видела его. Но слышала его злорадный презрительный смех.

Зажав руками уши, я бросилась прочь.

Перебежав дорогу, я помчалась вдоль тротуара. Бежала, зажимая уши, чтобы заглушить холодный смех мертвеца.

Бежала сквозь серо-лилово-черную ночную мглу. Бежала. Но куда?

Я подумала о Миранде. Моей второй подруге – и последней. Нет. Ни за что. Она тоже не поверит мне. С чего бы? Наверняка Джули уже позвонила ей, поделилась моим признанием, описала встречу с моими родителями. Предательница.

Должно быть, они уже обсудили мой нервный срыв. Безумная Кэйтлин, бредящая своим мертвым парнем, который вернулся с того света, чтобы преследовать ее. Наверняка они обе искренне мне сочувствовали. Им хотелось найти способ… какой угодно… вернуть мне рассудок.

Фиг там.

Нет, к Миранде бежать нельзя. Ни в коем случае. Она мне не поможет.

Так куда же мне податься? Что мне делать с окровавленным ножом в сумочке и леденящим душу смехом в ушах? Что делать с воспоминанием о том, как я забивала ножом того паренька, кромсала и резала, нанося удар за ударом, ни в чем не повинного незнакомца… Это зрелище стояло у меня перед глазами, повторяясь снова и снова.

Куда мне бежать?