Парень встретил парня

«Мы с Чаком ездили на тренировочное поле для гольфа. Я хотела на мини-гольф, но Чак сказал, что это для слабаков. Он учил меня делать свинг и вскоре стал называть меня своей восемнадцатой лункой. Потом он повез меня ужинать в классное место и держался очень мило. Попробовал даже заказать нам выпивку, но официантка подняла его на смех. Чака это взбесило, но я его успокоила. А ты встречался со своим красавчиком?»

«Да, мы с Ноем провели вместе субботу. Было клево. Он мне очень нравится».

«Хочу сочных подробностей».

«Сегодня на завтрак я пил сок “Тропикана”. Без мякоти».

«Я не об этом. Ладно, шифруйся на здоровье. Можно подумать, я что-то от тебя скрываю. Кстати, Тед начал меня доставать. Нас с Чаком это очень расстраивает».

«В каком смысле доставать?»

«В таком смысле, что он постоянно мне звонит и приезжает к моему дому. Однажды явился, когда я была с Чаком, и Чак едва не поколотил его. В таком смысле, что неужели Тед не понимает? Мы с ним расстались. Рас-ста-лись».

«Наверное, ему больно», – пишу я и на миг вспоминаю Кайла.

«Ага, поэтому он делает больно МНЕ. А заодно и Чаку».

В этот момент миссис Каплански объявляет внеплановую контрольную. Мы со стоном убираем все со столов. У миссис Каплански необъяснимая привычка заставлять нас переводить на французский фразы, которые мы никогда-никогда не употребим на родном языке.

1. Сэр, знакомы ли вы с работами австралийского кинорежиссера Джиллиан Армстронг?

2. Его склоняли к мысли, что у нее расстройство желудка.

3. Я потрясен размерами того страуса.

Когда миссис Каплански отвлекается, я оборачиваюсь и бросаю взгляд на Джони. Не вижу, чтобы она смягчилась. Понимаю: она злится на Теда, а не на меня. Тем не менее ее злость меня удивляет. Если Кайл, бросивший мою бедную задницу, до сих пор вызывает у меня жалость и нежность, почему Джони настроена так враждебно по отношению к Теду, которого бросила сама?

Этими вопросами я терзаюсь до конца учебного дня. На каждой перемене мы с Ноем обмениваемся записками – маленькими дозами наблюдений, которые помогут дотянуть до следующего нормального разговора. Я сталкиваюсь с Тедом, который выглядит ужасно: невыспавшийся, одет в стиле «счастья в жизни нет». Тед чуть слышно бормочет: «Приветик!» – и сломленной тенью уползает прочь. Лучше бы он стебался надо мной. Лучше бы орал.

На классном часе Лисса Линг делает объявление: список членов оргкомитета Вдовьего бала вывешен в столовой у музыкального автомата. Беспредельная Дарлин по секрету сообщает, что записалась ко мне в комитет первой и уже обдумывает наряд для первого заседания. (Из этого, вероятно, следует, что мне нужно назначить первое заседание, а я такие далекие планы еще не строил.) Она исходит ядом в адрес Джони и Чака, которого она теперь дразнит Браком, «потому что альтернатива из трех букв неприлична для такой девушки, как я». Ближе к концу учебного дня я сталкиваюсь с Чаком. Из преданности Джони я говорю ему «привет». Чак не реагирует. Я оборачиваюсь и смотрю ему вслед. Минуту спустя ему в объятия бросается Джони. На нее Чак реагирует, но не так, как она на него. В полном восторге от встречи Джони этого не замечает. Ну или я неверно трактую его реакцию.

До встречи, назначенной в химической лаборатории после уроков, с Кайлом я не пересекаюсь. Когда я сказал Ною, что увижусь с ним на тридцать минут позже обычного, он даже не спросил почему. Я чувствую себя виноватым и потому что сам не сказал всю правду, и потому что на его месте задал бы вопрос «почему».