Парень встретил парня

Сколько раз я представлял себе этот разговор? И да, он получился совсем другим. Я думал, что разозлюсь. Думал, что превращу его «извиняюсь» в шипастую колючку и швырну ему прямо в сердце. Думал, что скажу: «Конечно, ты извиняешься!» или «А я еще больше извиняюсь за то, что спутался с тобой!»

Я подумать не мог, что не разозлюсь совсем. Я подумать не мог, что захочу утешить Кайла, мол, все будет в порядке.

Я смотрю на кассету с «Клубом “Завтрак”»[34] у него в руках и вспоминаю, сколько раз мы брали ее напрокат. И как мы по очереди озвучивали разных персонажей: иногда я был качком, а Кайл – зубрилой или принцессой. Я знаю, что и он наверняка это помнит. Я знаю, что он не мог брать этот фильм, не вспоминая меня так или иначе.

– Можешь ничего не говорить, – продолжает Кайл, а я вспоминаю, как сильно его нервирует молчание. – Ты, наверное, не хочешь со мной общаться.

– Это неправда, – машинально заявляю я, даром что разумная (то есть меньшая) часть моего мозга орет: «ПРЕКРАТИ! ПРЕКРАТИ!»

– В самом деле?

Я киваю. Дверь видеорамы открывается, и я отскакиваю на пару футов, фактически в секцию «Романтика». Но это школьные Барби и Кен, слишком поглощенные друг другом, чтобы заметить кого-то еще. При взгляде на них мне становится грустно.

– Ты кого-то ждешь? – спрашивает Кайл, безошибочно выбирая самый нежеланный мне вопрос.

– Что это ты вдруг переобулся? – перевожу я стрелки. – Неделю назад ты даже не смотрел на меня в школьных коридорах. В чем дело?

– А ты не понимаешь? – Лишь сейчас в Кайле проступают ярость и раздражение. – Я не мог с тобой общаться от стыда за то, что не общаюсь с тобой.

– Бессмыслица какая-то, – парирую я, хотя, разумеется, никакая это не бессмыслица.

Кайл гнет свое. Во взгляде у него проступает просьба успокоиться пополам с отчаянием.

– Какое-то время я думал, что поступаю правильно. И именно в этом был больше всего неправ. Но последний месяц или около того я пытался перестать думать о тебе, и у меня не получается. Не жду понимания, но я не могу тебя больше избегать. Я иду по школе и чувствую твою ненависть. А самое неприятное – тебя в этом не упрекнешь.

«Не утешай его! – вопит меньшая (то есть разумная часть моего мозга). – Не принимай его извинения так лег…»

– У меня нет к тебе ненависти, – говорю я. – И никогда не было. Только обида.

– Понимаю. Я дико, дико извиняюсь.

Дверь снова открывается – на пороге Ной, поднявший коробку с пиццей совсем как официантка из закусочной «Дино» во вступительных титрах «Флинтстоунов». Кайл перехватывает мой взгляд и делает шажок вперед.

– Тебе пора, да?

Я киваю, а потом, себе на удивление, забираю у него из рук «Клуб “Завтрак”».

– Мне нужен фильм, – поясняю я.

– Мы сможем поговорить снова? Например, в пятницу после уроков?

Дело – труба. Чувствую: дело – труба. Но я не должен его бросать. Я должен выяснить, чем дело-труба кончится.

– Буду ждать тебя у химической лаборатории. Но недолго.

– Спасибо! – благодарит меня Кайл. И я осаживаю себя, чтобы не поблагодарить его в ответ.

Бессмыслица. Все это полная бессмыслица.

– Пол!

Когда Ной меня разыскивает, Кайл успевает ретироваться в секцию «Фитнес». Я подхожу к Ною, он смотрит на коробочку с кассетой у меня в руке.

– Отличный выбор! – хвалит он. – Этот фильм – один из самых любимых у Клодии.

Кайла я не вижу, но чувствую, что он наблюдает за нами. Ной ничего не замечает. Он такой счастливый, такой беззаботный. Пока Спифф выдает кассеты, я пытаюсь заново настроить на счастливо-беззаботный лад себя. Потом, пробираясь к двери, оглядываюсь в последний раз. Кайл видит, что я повернулся, и поднимает руку. Сперва я не понимаю, что он делает, но вот его рука совершает небольшие движения туда-сюда. Он мне машет. Это «пока» и «привет» одновременно.

Я начисто сбит с толку.

Ной рассказывает, как пять итальянок, которые пришли в пиццерию до него, пожелали пять разных топингов на одну пиццу, а когда топинги частично смешались, закатили скандал. Пиццамейкер постарался объяснить, что топинги не точная наука, мол, порой при выпечке шальной ломтик колбасы притуляется к анчоусу. Женщины настояли на том, чтобы вернуть пиццу.

В нужных местах я качаю головой, в нужных местах смеюсь. Но мыслями я не с ним. Мыслями я в видеораме, в одной из секций между «Комедией» и «Драмой».

Я немного настораживаюсь, когда Ной не замечает мою отчужденность. Потом я сильнее злюсь на себя за то, что отвлекаюсь.

По мере приближения к его дому мне удается вспомнить самые прекрасные события этого дня. Наш первый поцелуй кажется древней историей. Он уже превращается в воспоминание.

Я следую за ходом мыслей Ноя – мы сворачиваем к его дому, Клодия нехотя одобряет фильм, который мы выбрали, – пока «Клуб “Завтрак”» снова не выбивает меня из колеи. О чем я только думал? Молли Рингуолд напоминает мне о Кайле. Джадд Нельсон напоминает мне о Кайле. Даже клятый директор школы напоминает мне о Кайле.

Идиотизм. Идиотизм. Идиотизм.

А потом меня кое-что осеняет. Ной-то рассеян не меньше моего. После того как Элли Шиди швыряет ветчину в статую, я выхожу из комнаты подогреть себе пиццу. Ной выходит следом.