Парень встретил парня

Утка появляется в поле зрения и манит за собой. Я вижу остров – стандартный необитаемый остров с водой чистейшей голубизны, песком, как на идеальном пляже, и пальмой, чуть склонившей верхушку. Я выбираюсь на берег и смотрю на небо. Слышу, как в дверь стучится Джони, но не впускаю ее. В Далёко я путешествую один. Мою тень окружают ракушки. Я поднимаю одну, думая, что в ней шумит море, но ракушка молчит. Мимо проходит Тони и машет мне рукой. Он кажется счастливым, и я за него рад. Вдали рокочут вулканы, но я знаю: мне они не грозят. Утка ковыляет у моих ног, я смеюсь над ее неловкими движениями. Вот она плюхается в воду и плывет. Я следую за ней, решив искупаться.

Я начинаю погружаться. Я не тону – ни страха, ни мучений нет. Просто я не на плаву, а перемещаюсь вниз, рассекаю пустую воду, не представляя, что на дне. Ожидаю камней, рыбу, обломков кораблекрушения. Но вместо этого обнаруживаю Ноя в его студии, наносящим краску на лист бумаги. Пытаюсь разглядеть, что он рисует, но не могу. Потом осеняет: Ной рисует не картину, а свои эмоции, и каждый цвет, который он использует, выражает обиду. Я пробую уплыть, но неподвижно зависаю в воде. Это уже не Абстрактное Далёко, а Далёко Реальное. Пробую вернуться к цветам и узорам, но теперь вижу лишь порождения кисти Ноя. Пытаюсь вернуться на берег, к вулканам. Но даже заполонившая мой слух музыка убеждает: деваться некуда. И я это понимаю. Теперь я всплываю на поверхность. Ной и его студия уменьшаются в размере. Но мне ясно: мое место там. Я хочу быть с ним.

Глаз я не открываю. Еще нет. Я сижу в самом центре своей комнаты, на лестнице слышны шаги моего брата.

Иногда от понимания того, что нужно сделать, до самого действия рукой подать, а иногда – непреодолимое расстояние. Сидя с закрытыми глазами, я пытаюсь оценить дистанцию между собой и объяснением, которое придется дать. Она кажется огромной. По-настоящему огромной.

Я еще не готов.

Запускаю руку в карман и нащупываю записку Ноя. «Поверить не могу, что ты его поцеловал». Легче легкого было бы заморочиться на том, каким образом Ной узнал про поцелуй. Но это лирическое отступление, а истинная проблема – в том, что это правда.

Я открываю глаза. Принимаюсь за домашку и выполняю ее с еще меньшим энтузиазмом, чем обычно.

Решаю позвонить Тони. Трубку берет его мать.

– Пожалуйста, можно мне поговорить с Тони? – прошу я.

– Его нет, – холодно отвечает женщина.

– А где он? – спрашиваю я.

Мать Тони вешает трубку.

Я звоню своей подруге Лоре и с облегчением выясняю, что она не в гостях у своей девушки. Я прошу ее позвонить Тони и выяснить, в порядке ли он (уверен, поговорить с особой женского пола ему мать позволит). Лора с готовностью соглашается выполнить задание, через пятнадцать минут перезванивает и сообщает: Тони подавлен, но ситуация терпимая. Родители держат его под постоянным присмотром, опасаясь, что, если ослабят бдительность, он тайком с кем-нибудь поцелуется. Шансов повидать его в ближайшем будущем у меня не больше, чем стать чемпионом мира по боксу в тяжелом весе.

За ужином родители замечают мое уныние. Сперва они пытаются не обращать внимания, но любопытство пересиливает, и к десерту они берут быка за рога.

– В чем дело? – спрашивает мама.

– У тебя все в порядке? – вторит ей папа.

– Что ты натворил? – вступает в разговор Джей.

Я рассказываю им об инциденте с Тони.

– Наверное, пора звать на помощь коммандос «Родителей, семей и друзей лесбиянок и геев», – предлагает Джей. У нас в городе «Родители, семьи и друзья лесбиянок и геев» – организация не менее представительная, чем Ассоциация родителей и учителей.

Мама кивает словам Джея, папа качает головой, раздосадованный поведением родителей Тони.

Я убегаю к себе в комнату, пока не разболтался о Ное.

Только от Джея не укрыться и там.

– Тяжелый день? – спрашивает он, заглядывая ко мне.

– На что ты поставил? – спрашиваю я, понимая, что Рип наверняка ввел его в курс дела.

– Ни на что, – отвечает Джей и секунду мешкает. – Только сделай одолжение, дай мне наводку.

– Ладно, – обещаю я.

– Держись, Пол, – велит Джей и аккуратно закрывает дверь.

Я пытаюсь отвлечься. Доделываю домашку. Читаю книгу. Спускаюсь на первый этаж и смотрю телик. Только образ Далёка – образ Ноя в его студии – не исчезает.

«Поверить не могу, что ты его поцеловал».

Дотянув до одиннадцати вечера, я чувствую, что не могу больше терпеть. Я знаю, что нужно делать.

Родители у себя в комнате, смотрят полицейский телесериал по кабельному телевидению.

– Мне нужно сходить к Ною. Понимаю, что уже поздно. Понимаю, что вы вряд ли меня отпустите, но сходить мне нужно. Иначе я до утра не усну, а когда получу следующий шанс поговорить с Ноем, будет уже поздно.

Родители переглядываются, совещаясь без слов.

– Можешь сходить к Ною при условии, что наденешь светоотражающий жилет, – объявляет мама.

– Мама!

– Без жилета на улицу среди ночи ты не выйдешь, и точка. Решай сам.

Я иду в прихожую и достаю из шкафа полиуретанового оранжевого уродца. Надев его, я направляюсь обратно к родителям.

– Довольны?

– К полуночи вернись.