Паргелий (СИ)

— А закурить не позволишь, — скорбно констатировал капитан и, не найдя, чем бы еще вредным занять руки, сгреб в охапку меня.

Я глубоко вздохнула и уткнулась носом в его плечо, во всей красе ощутив непередаваемую гамму ароматов — от почти выветрившихся чужих духов до вулканова табака. Наверняка, пока ждал у Расселины, семимильными шагами продвигался к замене еще и легких…

— Мира… — капитан глубоко вздохнул и прижал меня еще теснее.

— Ты меня в чем-то подозреваешь? — вкрадчиво поинтересовалась я. Развивать тему принца я была не в состоянии, а вот подколоть подвернувшегося под руку ищейку — за мной не заржавеет.

— В смысле? — не уловил он.

Я подняла голову, но отстраниться мне не позволили, и взгляд уткнулся в покрытый темной щетиной подбородок. С ямочкой.

— Ну, как же, — насмешливо протянула я, — фирменный метод дознания во всей красе.

— Ты меня недооцениваешь, — заметил Рино. — Фирменный — это с цветами, подарками, комплиментами, тайными свиданиями, прогулками под луной — и что там еще может прийти в очаровательную женскую головку, заполненную сентиментальными романами?

— Соревнование с соперником, — брякнула я и нервно расхохоталась.

— Учту на будущее, — кивнул ищейка, — но в твоем конкретном случае предпочту другой вариант.

— Арестовать сразу? — уточнила я.

— Разумеется, — донельзя серьезно согласился капитан. — За злостную порчу казенного имущества. — И совершенно неромантично дернул за белоснежный воротник блузки, выглядывающий из-под жакета: в куртке по дворцу я старалась не шляться, но с нашитой пентаграммой расставаться не спешила. — Знаешь, если у тебя нет планов на завтрашнее утро…

— Тайное свидание? — предположила я, едва сдерживая смех.

Ищейка оббежал взглядом комнату, но обед я добросовестно съела, и заткнуть мне рот оказалось нечем.

— С портнихой, — сурово постановил Рино. — А то на тебя никаких простыней не напасешься!

Глава 33. Как развести ищейку на подарки

Небывалое дело: меня никто не будил, не впутывал ни в какие авантюры и никуда не тащил — я проснулась сама, просто потому, что выспалась, и еще с четверть часа пронежилась в постели, рассматривая узор на балдахине и пытаясь избавиться от навязчивой мысли о размерах предоставленной мне кровати. Для одного человека она была явно великовата, а сорок кошек моментально выдавили бы с нее любого неуклюжего двуногого.

По совести, если бы вчера Рино и в самом деле начал сыпать комплиментами, обещаниями и прочими милыми бессмысленностями, я бы попросила его остаться. Но ищейка взял совсем другой тон, и я невольно насторожилась: вот так, шутливо, откровенно и тепло, говорят с боевыми подругами, женами, давними любовницами, — но никак не с мимолетными увлечениями. А я не собиралась ничего кардинально менять в своей жизни. Мне хватило бы одной ночи, чтобы прийти в себя и вернуть душевное равновесие. Вставить мозги на место, осознать, что то, что я сейчас испытываю к Безымянному принцу, не похоже ни на влюбленность, ни на ревность, ни даже на дружеское беспокойство.

Мне всего лишь обидно за проделанную работу. Я рассчитывала, что к ней отнесутся с большим уважением.

Может быть, Его Высочество и не видит ничего особенного в браке по расчету — в конце концов, в его среде это и в самом деле привычное явление — но ведь очевидно: если прожить всю жизнь с нелюбимой женщиной, то никакие кирпичики в основании башни не помогут. О каком душевном равновесии может идти речь, если душе ничего выбирать не позволили?

Но я все равно не стану вмешиваться в их отношения. Ни при каком раскладе. Я недостаточно осведомлена, чтобы судить, насколько важен этот брак и действительно ли Джиллиан прохладно относится к Третьему. Пусть разбираются сами. Все, что было в моих силах, я сделала.

Я обреченно выругалась и принялась выпутываться из уютного кокона одеял. Ни до чего толкового все равно не додумаюсь, только накручу сама себя.

В гостиной меня дожидался еще горячий завтрак и две записки. Короткая: «Засоня!» — без подписи, на невесть откуда вырванном клочке бумаги, могла быть только от Рино. Вторая, на аккуратном квадратике плотного белого картона с золотистыми виньетками, содержала приглашение посетить леди Джиллиан, как только я сочту возможным.

Ищейка вернулся (не иначе с целью дописать на своем клочке чего-нибудь позаковыристее), когда я, допивая уже остывший кофе, гипнотизировала нежданное приглашение и судорожно соображала: вроде бы иринейскую принцессу характеризовали как «умную девочку», не станет же она закатывать мне сцены ревности на основании досужих сплетен? Или как раз потому-то и станет — в составе комплекса превентивных мер, дабы ее будущего мужа не заставали в столь двусмысленных ситуациях?

— А ты в курсе, что фрейлины объявили тебе бойкот? — жизнерадостно поинтересовался ищейка, отвлекая меня от невеселых мыслей. Здороваться и стучаться он по-прежнему считал ниже своего достоинства, и я с удовольствием отвечала ему той же бесцеремонностью.

— Нет, — удивленно созналась я, отставив пустую чашечку. — А в чем это выражается?