Паргоронские байки. Том 3

— Я не могу тебе помочь! Ты помоги мне! Убей колдунью!

Таштарагис толкнул воздух — и Гаштардарон исчез в ледяном шторме. Великан резко повернулся к Кайкелоне, взмахнул мечом…

— Куда?! — возник на пути Гаштардарон.

Клинки снова столкнулись. Меч гохеррима принял на себя удар Глация — и оттолкнул его. Гаштардарон казался рядом с Таштарагисом крохотным… но разве дело в размерах? Силы в нем было даже побольше — и она была лучше сконцентрирована. Рыцарь Паргорона бил с невероятной точностью, наносил удар за ударом, разил черным клинком — и кости Таштарагиса трещали от напора.

Он упал на колени. Гаштардарон выпустил гудящую волну, ударившую Бычьеголового будто молотом. Расщелины Сорокопута смыкались, сокращались, его голос становился все тише.

Одна еще оставалась — за ней виднелся он сам. Упирался толстыми ручищами, не давал сомкнуть, продолжал тянуть песню. Кайкелона морщилась, плела солевые волны, но не могла пересилить.

— Соком трав едких, ядовитого древа пустыни… — неистово бормотала волшебница, доставая из воздуха флакончик. — Под сенью которого ничто не растет… Соком трав едких, ядовитого древа пустыни… Обращу я в пустыню и сердце твое…

Изгнание — другая сторона призыва. Тот же самый процесс — только в обратном направлении. И гораздо сложнее, потому что демон обычно упирается.

К тому же его мало просто выкинуть из этого мира. Ему же ничто не помешает тут же вернуться. Выкинуть нужно так, чтобы закрыть проход обратно. Чтобы демон навечно или хотя бы надолго потерял дорогу назад. В идеале — вообще запечатать его в родной конуре… но это уже паргоронски трудно.

Кайкелона закончила заклятие, откупорила флакон — и Суггремурти швырнул его в разрыв. Тот расплескался по широкой роже Сорокопута — и утробное пение сменилось истошным воплем.

Все оставшиеся на скале лозы рассыпались прахом. А порча быстро распространялась дальше, летела прямо в измерение Сорокопута… и тот поспешно сомкнул портал. Хлопнул огромными ладонями, обрывая протянутый канал.

Таштарагис остался один. А один на один Гаштардарон всегда его побеждал. Тем более, что Кайкелона снова стала швыряться бумажными печатями. Вот одна прилипла к лодыжке — и Таштарагис упал. Черный меч вошел в бычий череп… оттуда брызнул синий свет…

— Время идет, все заканчивается, порастают быльем старые кости… — заговорила Кайкелона, скрючивая пальцы, — …и ложатся в землю!..

Таштарагиса пришпилило, как булавкой. Особо мощная печать придавила его так, что он замычал от боли. Она продержится не больше минуты… но Гаштардарон не даст ему этой минуты!

— Это тебе урок, Таштарагис, — произнес гохеррим, разрубая наискось ребра. — Даже если жалкие трусы объединятся — они все равно останутся жалкими трусами. И сегодня я наконец накормлю тобой клинок.

Он замахнулся для решающего удара… но его схватила за руку Кайкелона.

— Не надо! — попросила она.

— Что?.. — не понял Гаштардарон.

— Я тебя выручила, ты мне должен. Уступи его мне.

— Ты сама хочешь его убить?..

— Я хочу запечатать его в сосуд, — терпеливо объяснила Кайкелона. — Подчинить. Заставить служить. Ты представляешь, что это такое — владеть кем-то из вас?

— Исключено, — отрезал Гаштардарон. — Такой судьбы не желаю даже Таштарагису. Он станет частью моего клинка — это благородная гибель.

— Да ты представляешь, что скажет ученый совет, когда увидит Таштарагиса у меня в банке?! — взмолилась Кайкелона. — Мне тогда гарантирован следующий Бриар первой степени!

— И всего-то?.. — навис над ней Гаштардарон. — Кайкелона, жалкие амбиции смертных затмевают твой разум!

— Уже нет, потому что он сбежал, — повернула голову Кайкелона. — А все ты.

Если Таштарагис что и умел лучше всех — так это вовремя удрать. Пока те двое делили кости неубитого хримтурса, он сломал печати Кайкелоны, оправился от удара Гаштардарона — и провалился в Паргорон.

Гаштардарон бешено сжал кулаки. Он не собирался позволить этому подлецу сбежать. О нет, только не после того, что тот пытался сделать. Отпихнув волшебницу, гохеррим нащупал остаточный след — и ринулся за Таштарагисом. Нырнул сквозь Кромку, понесся по запаху страха.

— Ну великолепно, — сказала Кайкелона, оставшись одна на висящей в полумраке скале. — И где я вообще?

А Гаштардарон несся вихрем чистой ярости. Мимо проносились миры… едва замечались, слоились, накладывались друг на друга. Впереди все отчетливей светился Таштарагис… а потом Гаштардарон его догнал.

Он врезался в этот гигантский скелет уже в Паргороне. Где-то посреди Мглистых Земель, в гхьете… да, кажется, это владения Фурундарока. Гаштардарону было наплевать — он просто бросился на Таштарагиса.

Снова закипела сеча, засвистали клинки. Летели искры скверны и волны мороза. Таштарагис изрыгал пламя, безумно колотил Глацием — но даже без поддержки Кайкелоны Гаштардарон все уверенней брал верх.

Сегодня он точно его добьет! Прикончит эту каналью!

— ДОВОЛЬНО! — раздался громовой голос.

Между ними упала черная молния. Колоссальный демон поднял обоих за горла и встряхнул, как щенков. Потом швырнул в разные стороны и гневно нахмурился.