Паргоронские байки. Том 3

— Я тоже поняла, — сказала сабля. — Ты прав. Не будем терять лица.

Тьянгерия подняла голову. Доселе рассеянный, чуть насмешливый взгляд стал злым. Девочка-гхьетшедарий чуть прищурилась — и Жюдафа подняло в воздух. Ножны сорвало с пояса, сабля вылетела из них и повисла рядом.

— Да, шансов бы у тебя не было, — раздраженно сказала Тьянгерия. — Но я хотела посмотреть, как ты будешь дергаться.

— Дай мне приказ! — крикнула сабля. — Я подчинюсь!

— Убей! — воскликнул Жюдаф.

Он вложил в команду всю свою волю. Обратил в заклинание. И проклятый клинок подчинился ему, как собственной гохерримке.

Этого Тьянгерия не ожидала. Сабля вдруг… вырвалась из ее захвата! Рванулась — и метнулась молнией. Полоснула наискось… и срезала Тьянгерии полголовы.

Зал раскололо душераздирающим визгом. В нем проступил страх — Тьянгерия совсем такого не ожидала и на мгновение испугалась.

— Гадина!.. — как-то очень по-детски воскликнула она, стискивая кулачок.

— Сардовадина, я иду!.. — воскликнула сабля, рассыпаясь в порошок.

А Тьянгерия поднялась в воздух и воспарила рядом с Жюдафом. Выглядело это жутко — она даже не изменила позы, по-прежнему как будто сидела.

И единственным оставшимся глазом она смотрела с невыразимым бешенством.

— Не думай, что я убью и тебя, — прошипела она. — Ты будешь страдать долго.

Жюдафа вырвало. Все внутренности как будто сдавили чьи-то руки. Перекрутили, начали рвать. Он упал на пол, рухнул на колени. Скверна вокруг сгустилась, он почувствовал, как тлеет плоть.

Но Тьянгерия явно сдерживалась. Она могла просто сожрать детектива, уничтожить щелчком пальцев… но этого ей не хотелось. Разящая Мглу не убила ее, и через какое-то время Тьянгерия восстановится… но не мгновенно. Глаза заволокло туманом, но Жюдаф все же видел — ее рана заживает медленно. Как минимум несколько часов она побудет… вот такой. Изуродованной.

Интересно, насколько ей сейчас больно?

— Тьянгерия… — выдавил он, глядя вниз. — Ты… потеряла лицо…

Девочка бешено взвизгнула. Жюдафа приподняло и ударило об пол. Кажется, он сломал несколько костей. Потом еще. Еще раз. Тьянгерия колотила его, как разозлившую тряпичную куклу.

Он не кричал. Отдал гортани мысленный приказ: ни звука.

Крики ее порадуют.

— Янгфанхофен, а ты ведь симпатизируешь этому волшебнику, — с интересом сказал Бельзедор.

— В нем есть дух гохеррима, — кивнул старый демон.

Жюдаф надеялся, что Тьянгерия все-таки его добьет. Но в последний миг она остановилась. Сдержалась. Повела пальцами — и волшебника унесло куда-то прочь, в какой-то каменный мешок без дверей.

— Я потом еще тобой займусь, — пообещала демоница. — Если не сдохнешь.

Кажется, ее рана тоже болела. Жюдаф рассмотрел в ауре всполохи. Разящая Мглу все-таки получила свое возмездие… какое уж сумела.

Но у него все болело гораздо сильнее. А Тьянгерия излечится в считаные часы… в лучшем случае дни. После этого она вернется — и он пожалеет, что не умер.

— Как вы там, ребята? — спросил он у своих органов.

Говорить не получалось, гортань слишком болела. Но Жюдаф на самом деле толком и не говорил вслух. Просто обычно так проще.

— Я сильно ушиблен, — сказал головной мозг. — И растет гематома. Мной надо заняться в первую очередь, а то мы скоро умрем.

— Мной надо заняться следующей, — сказала печень. — Я разорвана. Желчь изливается к остальным. Нам тут плохо.

— Мы тоже разорваны! — вразнобой сказали несколько сосудов. — Настоящая катастрофа! Кровь повсюду!

— А мне повезло, я почти цел, — сказал позвоночник. — Треснул в паре мест, но если не будешь шевелиться, я не доставлю хлопот.

— Да, лучше не двигайся, — добавило одно из ребер. — Мой отломок почти прорвал плевру.

— А о нас и говорить нечего, — проворчали конечности. — Проще сказать, где мы не сломаны.

— Я пострадала меньше остальных, — добавила левая рука. — Если что — в первую очередь рассчитывай на меня.

Общаясь со своими органами, Жюдаф уговаривал их побыстрее восстанавливаться. Те ворчали и жаловались, скулили, что он их совсем не бережет. Но они были кровно заинтересованы, поэтому старались изо всех сил. Кости срастались, кровь втекала обратно в сосуды, печень собирала разлившуюся желчь.

Сложно это — исцелять себя таким образом. Это частично психозрительство, частично темпоральная магия, частично работа с жизненными энергиями.

Но Жюдаф такое уже проделывал. Настолько сильно его еще никогда не трепали, но он и раньше попадал в переделки.

— Нам все равно понадобится не меньше суток, — сказал головной мозг. — Я очень плохо себя чувствую.

— Главное, постарайся восстановиться, — попросил Жюдаф. — Я не хочу обезуметь окончательно.

— Ничего не обещаю. Ты же понимаешь, что разговариваешь с собственным мозгом?

Жюдаф только вздохнул.

— Тихо-тихо-тихо!.. — заверещало ребро. — Я же предупреждало!

— Попить бы нам… — вздохнул желудок.

К счастью, в этом каменном мешке эфир не был так высушен, как в игровой части башни. Правда, мана сильно загрязнена демоническими эманациями, но Жюдафу сейчас было не до капризов.