Паргоронские байки. Том 3

Боль в глазницах была, конечно, ужасной. Жюдаф попросил их зажить получше, но на многое не рассчитывал. И то хорошо, что мозг не пострадал.

— Ты волшебник, — нарушил молчание Эйхгорн. — Ты сумеешь… вылечиться?

— Не в этом случае, — вздохнул Жюдаф. — Это даже боги не сумеют вылечить.

— По пути расскажешь подробнее. Я же правильно понимаю, что вернуть нас домой ты тоже не можешь?

— Нет. Не моя специальность. Твоя… штука ведь тоже не может?

— Это пространственный координатор. Он делает разрывы, а не кротовины. Но у меня б-был еще один прибор… только он остался у б-барона Динта.

Жюдаф поразмыслил, потом кивнул. Пожалуй, это лучший вариант, который у них есть.

На много вспашек вокруг Башни Боли простиралась только мертвая каменная пустошь. Бесчисленные скалистые барханы и бездонная пропасть по левую сторону.

Пищи и воды в карманах Жюдафа осталось едва на сутки.

— Конфету, мэтр? — предложил волшебник.

— Вряд ли я их еще когда-ниб-будь возьму в рот, — отказался ученый.

Они спешили уйти как можно дальше. Честно говоря, Жюдаф не чувствовал себя спасшимся. Тьянгерия не мертва. Она ранена куда сильнее, чем сумела Разящая Мглу, но жива. Может, этот незаживающий разрез все-таки ее добьет, но не сразу.

И она ненавидит их больше всего на свете. Как только она оклемается, то будет мстить — и мстить страшно.

Ей даже не нужно являться лично. В любой момент может нахлынуть демоническая сила, принести с собой проклятие или прямую смерть… правда, этому все-таки можно противостоять. Тяжело, но можно — особенно, если ты волшебник.

Впрочем, до ее мести еще надо дожить. Они в Паргороне. Бесплодных пустошах, где самое съедобное — ты сам.

По крайней мере, Эйхгорн знал, куда идти. Он провел в Паргороне больше года, и конкретно этот район был ему знаком.

— Б-барон Динт живет на границе с феодом Тьянгерии, — устало сказал Эйхгорн, глядя на багровое светило сквозь щелочки в пальцах. — К счастью, положение солнца на их небе не меняется, направление определить нетрудно. Но расстояние… судя по угловому диаметру солнца, тут от восьмисот до тысячи километров.

— Сколько это во вспашках?

— Почти столько же.

— Слишком далеко. Мы не дойдем.

— Не дойдем. Но если ты отвергаешь, то предлагай.

Жюдаф задумался. Обернулся к Башне Боли — та по-прежнему застилала половину небосвода. Монументальное строение. Верхушка исчезает в кровавых облаках. Даже горы редко бывают таких размеров.

И все здесь пропитано волей Тьянгерии. Никого живого. Ничего разумного. Воздух говорил с Жюдафом, но воздух — это воздух. К почве он тоже может обратиться, если понадобится. А вот воззвать к кому-то еще…

— Отойдем подальше, — сказал волшебник. — Я попробую что-нибудь сделать, но не здесь.

Они шагали часа три. Мерили ногами землю, экономя силы. Эйхгорн выглядел доходягой, и Жюдаф опасался, что тот быстро свалится, но ученый оказался на редкость жилист.

Собственно, первым вымотался сам Жюдаф. У него болело все тело, да еще и та безумная атака лишила половины сил. Жюдаф не переставал говорить с костями, убеждать их игнорировать усталость… но ресурс почти исчерпался.

Когда волшебник упал, ученый уселся рядом, безучастно глядя в никуда.

— Она все еще нас не настигла, — произнес он. — Хотя криптиды высшего порядка способны к телепортации и могут напрямую подключаться к ноосфере.

— Да, — согласился Жюдаф. — Значит, она ранена действительно тяжело.

— Думаешь, она нас б-боится?

— Думаю, не хочет рисковать. Слишком сильно пострадала и зализывает раны. Возможно, она теперь несколько лет не вылезет из логова.

— Несколько лет?..

— Может быть, даже десятилетий.

На таком расстоянии от Башни Боли уже была какая-то жизнь. Землю покрывало что-то вроде плесени, вдали бегали какие-то мелкие зверьки. Жюдаф не слишком разбирался в паргоронской фауне.

Но ту тварь он распознал. Маст, демон-падальщик. Ходит кругами, почуял в них смертных. Очень труслив, так что пока не приближается… но круги продолжает описывать.

— Этот артефакт… прибор подействует на других демонов? — спросил Жюдаф, кивая на координатор.

— Он действует на примитивных криптидов, — ответил Эйхгорн. — Однако из высокоразвитых — только на тех, что зовутся гхьетшедариями, и только если идеально рассчитать момент свертывания.

— Свертывания?..

— Эти существа свертывают пространство внутри самих себя.

— Пожирание гхьетшедариев. Да, я знаю.

— Пространственный координатор делает то же самое. Если совместить точку с точкой, они начинают конфликтовать и… ты видел, что случилось с Тьянгерией.

Маст так и не напал. Жюдаф был перемазан кровью демолорда, и падальщик предпочел отступить. Эйхгорн сгреб горсть сухой земли и пересчитывал песчинки.

Они сидели неподвижно почти час. На обоих напала какая-то апатия. Но в конце концов ученый неохотно поднялся и подал руку слепому волшебнику.

— Надо идти, — сказал он.

— Здесь присутствие Тьянгерии не так сильно, — сказал Жюдаф, тоже поднимаясь. — Я восстановил часть маны. Сейчас попрошу нас подвезти…

— Попросишь подвезти?..