Паргоронские байки. Том 4

Следующие четыре года прошли в кажущемся спокойствии. Бесконечные просторы Камня цвели жизнью, на каждом из полусотни континентов творилось что-то свое. То была эпоха Легенд, долгий и славный период, во время которого создавали свои империи кобрины и занимались зодческим ткачеством арахниды, строили города до небес великаны и осваивались в новом для себя мире эльфы. Период, когда на Камне еще хватало хтонических чудовищ, а боги иногда еще ходили по нему во плоти.

Период, когда миром правили титаны.

Они вели привольную жизнь тогда, в эпоху Легенд. Их было много, их было больше пятидесяти тысяч, и они считали планету своей, великодушно позволяя всем прочим жить, где пожелается. Титаны не причиняли никому вреда и не посягали на чужие свободы, а озверевшие случались тогда немыслимо редко, да и не казались они так уж страшны в мире, по которому еще гуляли Огненные Быки и Черные Пожиратели, а солнце порой застилали драконьи стаи. Камень дышал полной грудью, со дня Мирового Катаклизма минуло почти двенадцать тысячелетий, и мнилось многим, что небо вечно будет безоблачным.

Но к началу года пятого случилось так, что Экольген Горевестник завершил наконец «Хроники грядущего». Чем дальше, тем труднее было ему, тем реже являлись новые видения и тем смутнее они были. Но он продолжал прорицать, продолжал записывать прорицания – и все меньше и меньше оставалось пробелов.

И случилось так, что последним написанным им катреном оказался катрен первый. Вывел титан четвертую строчку, закрыл ее двумя вертикальными чертами, издал невнятный звук и промолвил:

Многая гордыня овладела бессмертными.

Заносчивы, высокомерны, миром править желают.

Горечь поражения гибель несет, с небес низвержены.

Судьба покарает недостойного.

Лицо вновь пришедшего в грот Катимбера озарилось. Он ждал его, первого катрена Экольгена. Был уверен, что тот прольет свет на его собственный замысел, на его великую затею.

И не ошибся. Катрен вне всяких сомнений говорил о богах, сулил им худую участь. Вещал, что исполнятся планы Катимбера, что ему и другим титанам суждено поразить тех, кто желает править миром, низвергнуть их с небес.

Раздумчиво кивал и сам Экольген. Он тоже не видел иного толкования своим видениям. Сама судьба, кажется, на их стороне – и уж точно не Экольгену было противиться тому, что она сулит.

– Вот, прорек Экольген нашу победу! – провозгласил в тот же день Катимбер на площади Города Титанов. – Нет больше причин медлить! Довольно терпеть тиранию Сальвана! Над нами не будет власти – ничьей, никогда, ни в чем!

– Со времен Мирового Перераздела боги претендуют на Камень! – выкрикнул и Рузульвет, потрясая секирой. – Говорят, что сей мир – их, что нет здесь власти превыше их власти! Мы закрывали на это глаза, мы прятали головы в песок, ибо не посягали они на нашу свободу, делали вид, что нет нас на свете – а мы делали вид, что нет на свете их! Но теперь им надоело такое! Желают они, чтобы и мы признали их власть! Признаем ли мы?!

Начал нарастать гневный гул. Сегодня титанов собралось множество, сегодня их собрались сотни – и у многих пылали глаза предвкушением. Многие молодые титаны лишь звались молодыми, но прожили не сотни даже, а тысячи лет – и их сердца громко стучали, кровь в жилах звала на подвиги, звала на свершения.

Титаны – существа хладнокровно-яростные. Они могут веками сохранять неподвижность, веками сидеть на горе и взирать в никуда – но так же могут вспыхнуть, загореться, ринуться без раздумий творить великое. Титаны – дети порыва, дети импульса.

И пока говорил Катимбер, пока гремел над Городом Титанов его могучий голос, остальных все сильней охватывал кураж, захлестывал этот бурный поток.

– Зовите всех! – кричал Катимбер. – Метерон, пошли зов всем нашим!

Метерон Патриарх сомкнул вежды. Его жребием, как и у многих, была забота о семье – но не малой семье, а большой. О всем роде титановом, великой титановой семье, что населяет Камень.

– Ангр, Истон, Диагрон, Ратион, Эрметур! – воззвал он, раскинув руки. – Придите ко мне, сыны мои! Карашель, Лабира, Истемоя, Эйлана, Агромея! Придите ко мне, мои дочери!

Глас Метерона достиг краев света, достиг каждого титана, что был младше его – а младше Метерона были все здравствующие титаны Камня, кроме Агапета Предвечного. Достиг их глас Метерона – и пришли титаны на зов Патриарха.

Наполнился воздух горячим ветром, заколебалась земля, сокращая свои пределы. Кипучая мощь изошла из Метерона, охватывая весь Камень, охватывая каждую гору его, каждый лес и долину. И с этим ветром, с этими волнами чистой энергии явились в Алмазный Рай молодые титаны – и продолжали являться.

И стали их тысячи, и стали их десятки тысяч, и стало их без малого тысяч пятьдесят. Все, кто отозвался на клич Метерона, на клич Рузульвета, на клич Катимбера. Им не хватало места в Городе Титанов, они усеяли каждый пятачок, каждую плиту вечного мрамора, что явился с далеких звезд.