Паргоронские байки. Том 4

– Ничего бы не случилось, если бы вы не пытались откусить слишком большой кусок, – с плохо скрытым гневом произнес Рузульвет.

– Оставим, – посмотрел на него Агапет. – То дела давно минувших дней.

– Минувших, – повторил Катимбер.

Его голос покамест был ровен, но ноздри шумно раздувались.

– Этот мир был сотворен моим старым пантеоном и передан мною Сальвану по праву единственного наследника, – произнес настойчиво Космодан. – Мы не претендуем на его целостность, независимость и свободную волю, но мы сохраняем право на нем присутствовать.

– Таковы мировые законы, – добавил Алемир.

– Законы, установленные богами! – возвысил голос Катимбер. – Богами и для богов!

– Не только богами, и не всегда они нам выгодны! – возвысил голос и Космодан. Над горизонтом сгустились тучи, в отдалении загремел гром. – Но мы соблюдаем их, даже когда категорически того не желаем!

– И от остальных мы требуем того же, – сухо прощелкал Часкет.

– Ну не от всех, положим, – усмехнулся Йокрид. – С простых смертных взятки гладки, эти делают, что восхочется.

– Их силы малы, а жизни коротки – невелик с них и спрос, – отмахнулся Космодан. – Но коли смертные доросли до небес, коли обрели бессмертие и говорят на равных с богами – пусть и ответственность примут! Даже демоны блюдут мировые установления, пусть им и приходится регулярно о них напоминать!

– Ваши законы – не наши законы, – произнес Агапет, скрестив руки на груди. – Нам нет дела до творящегося в иных мирах, мы не желаем ваших небес и не вредим тем, с кем делим эту планету, пока они не вредят нам. Но подчиняться мы не станем никому, и вашего присутствия тут не желаем.

– Вы не единственные обитатели Камня, – промолвила Просперина. – Здесь живут эльфы, кобрины, арахниды, великаны, иные существа. Они взывают к нам – и это их право. А наше право – быть там, где нас желают видеть.

– И не только право, но и обязанность, – добавил Алемир.

– Нам нет дела до иных существ и того, что они желают! – прогремел Катимбер. – Мы живем здесь! Мы не желаем, чтобы вы совали нос в наши дела!

– Мы никогда не совали нос в ваши дела, титан, – холодно произнес Космодан. – Не обвиняй нас в этом.

– О, да неужели? – скрестил руки на груди Рузульвет. – А не вы ли убили Елегиаста?

– Мы лишь дали ему то, о чем он сам нас просил! – нахмурился бог. – Ты сам знаешь, что таков был его жребий!

– А не вы ли заточили в Хиард Эммея, Дикларену и других? – вместо ответа спросил Рузульвет.

– Вы сами изгнали их, потому что они обратились в чудовищ!

– Они все равно оставались титанами! И не вам было лишать их свободы!

– Нам следовало их убить?!

– Вам не следовало вмешиваться! Они обратились в чудовищ в том числе из-за вас, из-за Катаклизма, из-за гибели мира! Мы не собираемся об этом забывать – и не позволим забыть вам!

– И что насчет Мастиры? – добавил Метерон. – Что насчет моей дочери и того, как ты с ней обошелся, Громовержец? Мой внук… его ты тоже заключил в Хиард!

– Довольно этих нелепых обвинений! – повысил голос Космодан. – Это все было тысячи и тысячи лет назад! Даже для богов это древние времена, так почему же вы до сих пор лелеете свои надуманные обиды?!

На лицах небесных владык отразился гнев. Боги не привыкли, чтобы им возражали, чтобы повышали на них голос. Они привыкли к преклонению, к униженному лепету снизу вверх. Им не любы те, кто смеет смотреть им в глаза. Смеет не опускать очи долу.

– Сразу видно, что рассказчик – титан, – хмыкнул Янгфанхофен, протирая столешницу. – Да, Дегатти?

Не любы им и те, кто дерзает заявлять, что боги им не нужны. Дерзает мыслить, что обойдется как-нибудь сам, своими силами. О, Катимбер прекрасно помнил, что сказали боги тогда, когда полыхала война с Малигнитатисом, когда разрывал Камень Мировой Перераздел. Сколько высокомерия было в их речах, в их тоне.

И теперь они снова прикидываются благодетелями, лезут со своей показной заботой. Можно подумать, они в самом деле что-то дают смертным, что-то делают для этих жалких короткоживущих созданий. Катимбера тошнило от их лицемерия, от их ханжества.

Остальные титаны разделяли его чувства, Катимбер знал это. Быть может, кроме мягкосердечного Медеора, что боится причинить вред даже травинке. Но Агапет, Метерон и в особенности Рузульвет – о, они понимают, они хорошо его понимают. Таковы же и титаниды, и особенно Зветламена, что полная противоположность своему мужу.

– Довольно лелеять эти надуманные обиды, которым десятки тысячелетий, – снова заговорил Космодан. – Мы не требуем от вас ничего и не желаем обидеть даже самым малым. Но вы сами говорите, что вам нет дела до иных существ. Камень – огромный мир, и мы не будем толкаться с вами локтями. Вы даже не заметите нашего присутствия.

– Вы всегда так говорите, – сумрачно произнес Агапет. – Всегда с этого начинается. Но если вас впустить – вы уже не уйдете.