Паргоронские байки. Том 4

Он же не отпустит ее живой. Не теперь. Не после этого. Для демолордов это будет подарком судьбы, Гламмгольдриг ухватится за случившееся, как кот за рыбий хвост.

«МОЛОДЕЦ, ЭСВЕТАЛЛИЛА!», – почти услышала она в голове. – «ПОЧАЩЕ… М-МА!.. ПРОИГРЫВАЙ С ПОЗОРОМ И РАЗДВИГАЙ НОГИ!»

Жирный обмудок.

Как же больно. Эти раны не выходит исцелить просто усилием воли. Возможно, они с ней на целые годы.

Возможно, что-то вообще останется навсегда.

Хотя нет, ее же сейчас убьют. Она бы попыталась сбежать, но видела, что не выйдет. Не сейчас, не с такими ранами. Не с подавляющим все присутствием божества.

– Свершенное богом не может быть отменено, – тяжелым голосом произнес Кефринекс. – Даже если это ошибка.

– Не говори, что это всего лишь ошибка, – нахмурилась Эсветаллила. – Не унижай меня еще сильнее. Хочешь остаться чистеньким? Изволь. Я поклянусь, что никому не расскажу.

– Нет. Этого недостаточно.

Кефринекс наконец принял решение. Он поднял свою жертву в воздух – осторожно, почти бережно. Неспособный исцелить увечий, что сам же и нанес, он взял Эсветаллилу на руки и понес сквозь Кромку. Сменились миры, смешались пространства – и вокруг разлился свет Сальвана.

Здесь демонице стало даже еще хуже. Ее будто обдало благодатью. Однако в столь разреженном виде Свет демону не вреден и даже немного полезен… это болезненная польза, но если не отвергать ее, то телу становится лучше.

Кефринекс сразу же переместился к громадному облацу в нижней части Сальвана и вступил в дремучий лес, что зовется Фри-иси-Аог, Рощей всех Миров.

Дворцы богов – это по сути просто точки пространства, где сходятся линии их силы. Они могут иметь любой облик и любую форму. Их принято оформлять в виде чертогов, в виде каких-то жилищ – просто потому, что это привычно, а пастве легче подобное вообразить.

Но Кефринекса никто не представлял живущем во дворце. Для этого он слишком земной, слишком лесное божество. Поэтому его обитель – дремучий лес, что простирается на сотни вспашек. Здесь тянутся к сверкающей глади Блаженного Океана древние дубы и ясени, здесь цветут удивительные растения и здесь водятся диковинные чудовища.

Вот одна смотрит смолянистыми глазами. Полуженщина-полунасекомое, причудливая, жуткая, но по-своему прекрасная тварь. Эсветаллиле подумалось, что и в Паргороне она бы тоже смотрелась органично.

В самом центре леса была поляна, заросшая мягкой травой. Ее окружали исполинские, покрытые лианами колонны – и это было единственное рукотворное во дворце Кефринекса. Единственная его уступка миру искусственному.

Женщина-насекомое приняла Эсветаллилу всеми своими руками и принялась с тревогой осматривать… и с еще большей тревогой она глядела на своего бога. А из зарослей выступил рослый сатир – с ярко-солнечной шерстью, луком из кровавого дерева и тонким копьем.

– Владыка Кефринекс, если решаете сделать себе подарок, хотя бы не портите его так сильно, – произнес он с легкой насмешкой.

– Поди прочь, глупый трикстерат, – отмахнулся бог, прислоняясь к огромному камню. – Мне нужен отдых.

– Я пойду, – согласился небожитель. – Но недалеко. Я вам нужен.

Эсветаллила следила за этим из-под сомкнутых век. Она тоже очень устала, так что особо не сопротивлялась. Ее победили, теперь ее судьба – в его руках.

Трикстерат, значит. Один из подданных Йокрида, бога-шута. А вот что это за существо, которое ощупывает ее раны? Ее Эсветаллила пока не распознала.

– Сделаю, что могу, – сказала женщина-насекомое. – Постараюсь, чтобы не было шрамов. Но советую призвать панакеев, они справятся лучше.

Ах да, конечно. Это йокур, одна из небесных ткачих. Подданная Часкета.

В чертогах каждого из богов есть небожители всех мастей. Покорные своему владыке, они без лишних вопросов исцеляли раны Эсветаллилы и предупреждали все ее желания. Сам Кефринекс превратился в камень, безмолвное изваяние с живыми глазами, но он не смотрел на нее, не смотрел на происходящее. Его воля обратилась вовне, в иные миры.

Здесь же он уснул. Забылся в блаженной дреме.

Эсветаллила не мешала работе небожителей. Если Кефринекс испытывает перед ней вину – тем лучше. Пусть его слуги исправят то, что он совершил. Пусть вернут крепость в ее руки, пусть дадут шанс вернуться домой и создать новую алебарду – и тогда она срубит еще множество эльфийских голов.

Она подумала это громко, с неприкрытым вызовом. Но Кефринекс либо не услышал, либо проигнорировал.

– Накормите меня, – потребовала Эсветаллила, решив проверить пределы дозволенного.

Ее накормили. Добродушная великанша-гастрон подала ей лучшие сальванские кушанья. Они были не так хороши, как стряпня ее брата, но голод утолили.

Столпившиеся вдоль зеленых стен оры перешептывались. Они служат не Кефринексу, а его жене, и им явно не нравится, что сюда притащили какую-то демоницу. Возможно, они донесут, и сюда скоро явится разгневанная Гильфаллерия.