Паргоронские байки. Том 4

К небу поднялся олений рев. Бог затрубил, заполнил своим зовом все пространство. И то тут, то там отозвались голоса… нет, жизнь сохранилась. Ему ответили несколько Огненных Быков, ответил Черный Пожиратель. Из океана донесся приветственный гул Великого Змея.

Хтонические чудовища. Они всегда нравились Кефринексу, он был их покровителем и другом. Он благоволил любой жизни, но особенно ему была люба жизнь сильная и ярая. Могучие звери, огромные.

А кто во вселенной крупнее и сильнее, чем те создания, что отделились от Хаоса? Никем не сотворенные, самозародившиеся. Не знающие границ и преград.

Хтоники ближе всех к богам в этом смысле.

Ледник им почти и не повредил. Даже если вымрет вся остальная фауна – хтоники останутся и станут началом новой. Дай им только возможность.

Но ушей Кефринекса достигли и другие голоса. Слабые, полные боли и страха. Он не хотел покидать этот мир совсем впустую и решил помочь хоть кому-нибудь.

Бог несся сквозь пространство, двигался величаво и стремительно. Копыта не касались земли, воздух свистел в его рогах. Закручивался, оставляя за собой снежные бури.

Он пересек океан. Оказался на другой равнине, за тысячи вспашек от крепости Таштарагиса. И на этой равнине шла… охота. Одна из любимых забав Паргорона, любимых забав гохерримов. Они загоняли смертных, загоняли эльфов. Жали души своими клинками, не жалели никого.

Какие уж тут правила жатвы, какой еще кодекс? Они просто истребляли. Дорвавшись до абсолютной власти над целым миром, демоны просто пожирали его и веселились на горах трупов. Принимали кровавые ванны, делали ожерелья из глаз и пальцев, пили души бочками.

Эльфы убегали, не помня себя от страха. Когда-то бесстрашные воители, сражавшиеся с великанами и гигантами, теперь они стали затравленным стадом. Среди них был старец, проживший не менее трех тысячелетий, но почти все остальные – совсем юнцы. Одна девушка прижимала к груди ребенка – исхудалого, с заострившимися чертами.

Некуда им было бежать, негде искать спасения. На жатву явилась целая сотня гохерримов, и возглавлял ее даже не вексилларий, а демолорд. Один из этих всемогущих тварей, что дерзают бросать вызов богам.

Одна. Это оказалась женщина… и внутри Кефринекса что-то перевернулось. Он поначалу обрадовался, что сможет выпустить гнев, сможет покарать одного из зарвавшихся царей Тьмы.

Но это оказалась женщина. С кожей цвета первого листопада и великолепными рогами, развевающимися каштановыми волосами и сияющей на солнце алебардой. Прекрасная, как осенний закат.

Кефринекс дал обет не губить женщин.

Но кровь в нем уже пылала, уже разгорячилась так, что отступить было невозможно. Он уже убил одного гохеррима – тот принял бога за простого оленя и мимоходом попытался пронзить пикой. Неразумный, он умер прежде, чем сообразил, что происходит.

Поднял Кефринекс на рога и еще двух демонов. Выпустил им кишки и размазал оземь. Высшие демоны, бессмертные и неуязвимые… что они были перед яростью бога?

Огромный олень встал между демонами и эльфами. Опустил рога и затрубил, нагоняя ужас. Воздух сгустился, из него выступала свита Кефринекса, древние звериные духи.

– Владыка Кернунн… – прошептал один из эльфов.

Будь здесь только простые гохерримы – разметал бы их Кефринекс, как осенние листья. Разогнал по конурам. Его свита уже оформилась, на демонов бросились чудовищные желтоглазые волки. Бросились гигантские лоси. Исполинские змеи, чьи клыки несли смерть.

Но гохерримы даже не вздрогнули. О нет, кто угодно, только не гохерримы. Они даже обрадовались – загикали, забряцали оружием. Восторженно встретили достойных противников – и ринулись им навстречу.

Не напугал их и сам Кефринекс. Но он пришел не пугать, а карать. Распрямившись во весь рост, он вновь предстал собой – оленерогим исполином с ликом прекрасным, но искаженным яростью.

– Ты не имеешь права здесь быть, – раздался ледяной голос. – Житница наша, у нас есть все права.

– Ну так подтверди их силой, иначе это пустой звук, – ответил Кефринекс.

Глаза гохерримки вспыхнули. Эсветаллила, Ключница Паргорона, уж много лет не сражалась с тем, кто не падал после первого же удара, и теперь не собиралась отступать.

Ни один гохеррим бы не отступил.

Лоси Кефринекса обступили эльфов, защитили рогами. Снег заклубился, поднялся морозным туманом, а когда опал – не было там ни лосей, ни эльфов. И только Кромка еще чуть заметно мерцала, а в воздухе дрожала дымка, зеленоватый отсвет Тир-Нан-Ог.

А волки, медведи и росомахи рвали в клочья гохерримов. Были это не простые звери, но младшие тотемы, духи-хранители. Низшие звериные божества хлестались с демонами – и кровь оросила ледяную равнину.

– Это была наша добыча, – изрекла Эсветаллила, чиркая алебардой.

– Возьмешь ее, переступив через меня, – молвил Кефринекс. – А если не сможешь, то и это пустой звук.

Его слова были внятны и близки любому гохерриму. Их не интересовали политические хитроплетения ларитр и торгашеские махинации бушуков. Они знали силу, они знали поединок.

Кто победил – тот и победил.