Паргоронские байки. Том 4

– Ну вот видишь. Лепреконы – очень коварный и злобный народец. Они прошли интересный путь, знаешь ли. Их далекие предки были обычными гномами. Потом эти гномы стали демонами. А потом эти демоны снова стали просто гномами… но уже с нюансами. Падение никогда не проходит бесследно… но лепреконы, в отличие от гоблинов и прочих, сумели сохранить бессмертие и даже демоническую силу… хотя отказываются таковой ее признавать. Называют лепреконовой магией, двуличные мелкие ублюдки.

– То есть они все-таки демоны? – уточнил Дегатти.

– Технически – нет. Технически они смертные. Они, видишь ли, в свое время поступили очень хитро, отделив свою демоническую силу. Как вот в вашем институте Бакулюмуст. Воплотили ее в виде золотых монет, заключили в них все свое волшебство и бессмертие. Это неудобно и даже рискованно, зато так они сохранили могущество и перестали зависеть от чужих душ.

– Ты что, хочешь рассказать еще какую-то историю про лепреконов? – спросил Бельзедор.

– Нет, – покачал головой Янгфанхофен. – Может, когда-нибудь в другой раз, при другой встрече. Когда это будет уместно. А сейчас… знаете, у меня припасена одна байка… я никому и никогда еще ее не рассказывал, хотя она об очень древних временах…

– Надо же, эксклюзив, – подивился Бельзедор.

– Эксклюзив, эксклюзив… – покивал Янгфанхофен, глядя куда-то в сторону. – Я всегда сомневался, хочу ли вообще с кем-нибудь этим делиться. Но сегодня я рассказал вам уже так много, что поделюсь и этим. Но только при условии, что вы поклянетесь, что больше никому не расскажете. Поклянетесь самыми сильными клятвами.

– Вот и началось… – откинулся назад Бельзедор. – Ладно, я клянусь… клянусь ихором, что течет в моих жилах.

– Клянусь вратами Шиасса и могилой Бриара, – присоединился и Дегатти.

– Отлично, – сказал Янгфанхофен, ставя на стойку блюдо с жареной олениной. – Устраивайтесь поудобнее.

Повелитель зверей и чудовищ

8401 год до Н.Э., Парифат, крепость Таштарагиса.

Это был самый разгар Ледника. Уже шесть с половиной веков минуло, как сковал он Камень своим хладом. Шесть с половиной веков этим миром безраздельно правили великаны, гиганты, Низшие и остатки хтонических чудовищ.

И демоны, конечно. Не забывайте про демонов, которые хоть и не трудились чем-то править и с кем-то сражаться, но называли Камень Житницей и использовали, как личную казну.

Внутри Кефринекса все пылало, когда он взирал на эту возмутительную картину. Боги обещали не вмешиваться – и боги не вмешивались. Они даже не посещали Камень уже много веков – все, кроме Кефринекса. Один из немногих, он не присутствовал при том обещании и не считал его относящимся к себе.

Сейчас Оленерогий стоял посреди промерзлого зала, с потолка которого свисали ледяные сталактиты, и глядел с гневом на правителя этого мира. Омерзительная нежить, что была когда-то Всерушителем, что была когда-то великаном-хримтурсом, а теперь уничтожает планету своим мертвящим прикосновением.

– Так приятно видеть гостей, – с явной издевкой произнес Таштарагис. – Даже когда они незваные. С чем пожаловал, Сохатый?

Он не выказывал страха. Стоял перед богом, перед одним из Двадцати Семи Сальвана, и открыто насмехался. Знал, что Кефринекс не тронет его, что так далеко он не зайдет.

Боги свято чтят законы, правила, договоры и установления. Цель и смысл их существования – поддерживать порядок во вселенной. На этом зиждется их сила, зиждется их могущество – и даже ничтожное нарушение может стать для них роковым.

Таштарагис прекрасно это знал – и бесстыдно пользовался.

– Я пришел предложить тебе помощь, Бычьеголовый, – проронил Кефринекс. – Хотя ты ее так не воспримешь.

– Помощь, – запылали ярче пустые глазницы. – Которую можно воспринять как-то не так. Впрочем, какая еще помощь может быть от богов. Но мне любопытно послушать.

– Когда-то Камень был цветущим миром, наполненным жизнью. А ты – нашим союзником. Я сам когда-то поручился за тебя перед другими богами. Я убедил их в том, что ты надежен, что тебе можно доверять. Теперь не проходит и дня, чтобы я не пожалел о своем решении.

– Тогда мне действительно можно было доверять, – с легкой насмешкой сказал Таштарагис. – Просто с тех пор минули тысячи лет. Я… изменился.

Кефринекс окинул взглядом огромный синий скелет с бычьим черепом вместо головы. Да, Таштарагис изменился. Наверное, никто в мире не менялся так сильно, как он.

– Твоя дорога заросла терниями, но это твоя дорога, – молвил Кефринекс, отведя взор. – Она ведет в юдоль скорби и лишений, но куда большую боль мне доставляет то, что ты несешь скорбь и лишения целому миру. Став волей судьбы хозяином Камня…

– Волей судьбы?! – перебил его Таштарагис. – Не говори так, словно Камень – яблоко, которое случайно упало мне в руки! Я завоевал его веками тяжелого труда! Не умаляй моих достижений! Я создал гигантов! Я вернул к жизни Низших! Я призвал из-за Кромки Паргорон и сделал демонов своими слугами!