Паргоронские байки. Том 5

Боевой шест столкнулся с посохом. Сегодня Елегиаст не выглядел убеленным сединами старцем, которым его воплощает воображение паствы. Сегодня он предстал тем, кем был при жизни — огромного роста титаном, бугрящимся от мышц атлетом с огненной шевелюрой. Он двигался быстрее молнии, и воздух искрился от божественной силы.

— Свежий воздух пошел тебе на пользу, книжник! — насмешливо выкрикнул Джулдабедан. — Почаще выбирайся размяться!

— Общеизвестный факт — зубы мудрости называются так просто потому, что появляются позже всех, — спокойно ответил Елегиаст, парируя удар. — Никакой мудрости в них нет.

— Это было так слабо, что даже не обидно, — фыркнул Джулдабедан, налетая огненным вихрем. — Зови Йокрида — пусть поднатаскает тебя в колкостях.

— Другой общеизвестный факт — сложно разговаривать с поврежденной челюстью, — сказал Елегиаст, резко вскидывая посох.

Эта драка на палках была только зримым воплощением абсолютных энергий. Битвы высшей категории, столкновения божественной и демонической силы. Бог и демолорд вкладывали в каждый удар свою волю, прямой контроль реальности — и Елегиаст оказался чуть сильнее.

Его посох врезался в подбородок Джулдабедана, вышибая несколько зубов. Первородный гохеррим едва успел отшатнуться, вскинул шест, принял второй удар — но шутить он больше не шутил. Челюсть Джулдабедана повисла на нитке.

— Боги любят затыкать другим рты, — самодовольно произнес Бельзедор. — Монго, Джулдабедан вот… мне Космодан тоже в лицо целился.

— Врешь, — сказал Янгфанхофен.

Но рана не была смертельной. А если рана гохеррима не смертельна — ее что и нет вовсе. Джулдабедан даже на мгновение не замедлил темпа. Отбил удар, тут же пригнулся, крутанулся, хлестнул шестом — и рассек Елегиасту колени.

Вся мощь демолорда была в этом выпаде. Рассекло божественную плоть — и раздробило кости, размолотило на осколочки. Богу не нужны ноги, чтобы ходить, равно как демолорду не нужна челюсть, чтобы говорить — но астральные тела повредились у обоих.

То же самое творилось сейчас еще в дюжине мест. Воля против воли, контроль на контроль. Выглядящие звоном мечей и скрежетом зубов, эти схватки рвали саму ткань мироздания, изнанку реальности. Бурней всего шли битвы у Банка Душ и Центрального Огня, но и в других местах сходились боги с демолордами, а то и простые демоны пускали юшку светлым духам.

Сальванцы напали сразу везде — и везде взрывалась земля, горели пламенем леса. Острова Пламенного моря трескались, уходя на дно, а взамен поднимались другие. Население целых гхьетов обращалось в ничто, и стремительно сменялись хозяева счетов в Банке Душ.

Но гхьетшедарии все-таки существуют не только для неги и праздности. В основном для этого, конечно, никто не спорит, но иногда они исполняют и свои прямые функции. Демоны-землевладельцы, демоны-местники, они защитили свои гхьеты, окутали экранами — и тысячи малых экранов сливались в огромные, а сильнее всех были бароны, а над всеми царили гхьетшедарии-демолорды.

Обширнейшим был Аркродарок, Повелитель Сущего. Воистину сегодня он предстал таковым. Половина внешней стороны Чаши окуталась дымкой, и гасли в этой дымке световые вспышки, и падали без чувств небожители.

Другую половину прикрыл Кошленнахтум. Омерзительный Господин клокотал живым лесом, и повсюду вспыхивали порталы, и миллионы щупальцев хватали пришельцев. А вот на внутренней стороне из демолордов-землевладельцев был только Гариадолл, наименее среди них сильный. Потому и бушевали в основном схватки тут, и мерк свет Центрального Огня в бесчисленных вспышках, льющихся прямо из Сальвана.

Космодан, Солара, Марекс, Кефринекс. Сильнейшие из богов были здесь — но и другим хватало, чем заняться. Даже Люгербец сегодня явился в Паргорон, даже бог еды и поваров не остался в стороне. Он ведь вовсе не слаб, этот великий сальванский кулинар — потому что уж что-что, а покушать любят жители всех вселенных.

Да и ножами он владел превосходно. Гороподобный толстяк, Люгербец стал размером с кульмината — и кульмината же только что швырнул в воздух. Сбил с ног, ударил — и принялся молотить, как кусок мяса. Вспорол брюхо, вывернул кишки… минус еще один кульминат у Паргорона!

Обычных демонов Великий Повар мог крошить, словно кур. Даже таких могучих. Но он привлек к себе внимание кое-кого посильнее… и пострашнее.

Вздулся огненный шквал. Сгустился космический вихрь — и опал гигантским живым вулканом. Сам Гламмгольдриг возник перед Люгербецом — и глаза вокруг его пасти-кратера взирали с невыразимым… аппетитом.

— ЛЮГЕРБЕЦ, О ЛЮГЕРБЕЦ! — раздался грохочущий голос. — Я ВСЕГДА АЛКАЛ ТВОЕГО ПОЯВЛЕНИЯ ТУТ! ВОИСТИНУ МЫ СОЗДАНЫ ДРУГ ДЛЯ ДРУГА!

Из кошмарной пасти вылез язык — смрадный, слюнявый язык. Желудок Древнейшего облизнулся — и его эманации почти парализовали бога кулинарии. Слишком уж много в них было тех самых чувств, что давали Люгербецу могущество — аппетита… голода… любви к еде…