Паргоронские байки. Том 5

Впервые за тысячи лет Пекельная Чаша перестала быть пекельной. Сквозь раскаленные пески проступила… влага. На вечную пустыню ступил Марекс, ступил бог океанов — и с ним явился потоп. Вода хлестала отовсюду, она лилась прямо из воздуха бурными потоками. Сам похожий на живой океан, скопление космической водной пыли, Марекс изогнул искрящуюся бровь и рек:

— У вашего мира удобная форма. Надеюсь, вы умеете плавать.

Пламя Мистлето бушевало, как никогда прежде. Центральный Огонь раскалился до безумия, он угрожал сжечь все живое… но его все плотнее окружало кольцом нестерпимого хлада. Гигантская снежная буря окутывала Мистлето, хлесталась с демолордом-феттиром — и мерцали в ней черты прекрасной богини.

— Это мо-о-о-ой огонь!!! — вырвалось плазменным штормом.

Гласитариду прорезало синей молнией. Никто в Паргороне не быстрей Ксаурра — и сегодня Смеющийся Кот не смеялся. В небесах распахнулась пасть, безо всякого рта сверкнули зубы — и Гласитарида развоплотилась, прежде чем те ее достигли.

Гигантский демолорд исчез — и снова появился. Богиня зимы и льдов возникла прямо перед ним — и ударила снежным бичом. Источающий космический мороз хлыст распорол воздух — и только воздух. Ксаурр снова исчез, снова возник — и вот теперь он улыбнулся. Богиня и демолорд медленно пошли друг вокруг друга, и все гудело от их нестерпимых аур.

— Это мой огонек, ты лучше его не трогай, — мурлыкнул Ксаурр. — Здесь все мое. Все сделано для меня.

— Космодан хочет себе новый бурдюк — а у меня будет новая накидка, — сказала Гласитарида.

Лучи Солары резали землю, взрывали камень и скалы. Она все залила здесь светом, неустрашимая богиня солнца. В этих лучах шли на штурм ее Светоносные — и главной их целью был Банк Душ. Сальван направил на него основной удар — но и Паргорон прекрасно знал, где его сердце. Бушуки умели защищать свое добро, они превратили главное душехранилище в адамантовой несокрушимости сейф, а вокруг встали кольцом кульминаты.

И тут был Мизхиэрданн. Он окутал паргоронские сокровища непроницаемым покрывалом, сам стал живой стеной, барьером, через который не могли прорваться даже боги — и кульминаты казались рядом с ним маленькими. Там, за этой преградой, потешался и веселился Мараул… а Светоносных уже пронзали дымные вихри ларитр.

Паргорон ждал этой атаки. Ждал вторжения. Паргорон хорошо подготовился. В нем еще никогда не было такого количества высоких гостей… но уж он встретил их как подобает!

— Как же это было охеренно… — закатил глаза Джулдабедан.

Космодана взяли на себя сразу двое, Агг и Худайшидан. Мардзекадан, поддержанный клинками легионов, сражался с Алемиром и его эйнхериями. Бок о бок с Архистратигом билась Руналодана — она противостояла Венате с ее алайсиагами. Сильдибедан встал против Тостакора и его машинных ангелов — и лилась кровь, и полыхали голубые молнии.

Он был необычным богом, Тостакор Проницательный. Божество технологий и прогресса, покровитель инженеров и изобретателей. Его светлые духи взяли под контроль Пеклеполис, крупнейший город внутренней стороны. Они все залили лазерными вспышками и дезинтегрировали целые кварталы. Четыре легиона противостояли им, четыре легиона под водительством самого Сильдибедана — и скрещивались его молот с пиломечом Тостакора.

Пиломеч — глупейшая вещь с точки зрения технологий. Но Тостакор был богом. Он мог себе позволить самые кудесные штуковины. Мог сражаться тем, чего смертные могут только алкать. Пиломеч, это воплощение безумных фантазий, превосходно работал в божьей деснице — и взметались фонтаны демонической крови.

Кружились машинные ангелы. Закованные в броню, с реактивными ранцами и ботинками, они исторгали белые импульсы, избегая прямых столкновений с гохерримами. В ближнем бою те были сильнее, их клинки сегодня поглотили немало небожителей — но даже эти живые молнии не всегда успевали добраться до тех, кого осеняла благодать Тостакора. Взмахи их клинков резали врага на расстоянии, тоже испускали смертельные вспышки, источали чистую демоническую силу — но это все же было слабее, чем непосредственно лезвие, чем хлад металла в руке гохеррима.

Джулдабедан же сошелся в схватке с Елегиастом. Не самый сильный среди первородных гохерримов, зато самый мудрый — сегодня он дрался с богом мудрости же. Елегиаст собирался вскрыть недра Паргорона, проникнуть в Червоточины и добраться до Великих Умов кэ-миало — но дорогу ему преградил Джулдабедан.

В те времена Учитель Гохерримов был моложе, чем сейчас. Ему было всего-то сорок восемь тысяч лет. Он был менее ворчлив и зануден, более жизнерадостен и задорен…

— Потому что мы все время с кем-то воевали, — проворчал Джулдабедан. — И у меня все еще были братья. И сестра. А сейчас я один.