Паргоронские байки. Том 5

Так ли уж велика разница?

— А еще можно пить шоколад, а можно пить жидкое дерьмо, — хмыкнул Дегатти. — То и другое жидкое и коричневое. И ты в результате напьешься. И на выходе они будут мало отличаться. Но разница довольно велика, я бы сказал.

— Эх, смертный, смертный… — жалостливо посмотрел Джулдабедан. — Вселенная настолько необъятна, а путь души в ней настолько тернист и вечен, что свою кружку дерьма ты все равно изопьешь.

Свет и Тьма — это первостихии. Обе они — неотъемлемые части мироздания. Без Света вселенная бы погибла, исчезла в смертном мраке. Без Тьмы вселенная бы застыла, заледенела в вечном стазисе. А их противоборство — это и есть жизнь, это и есть существование.

Но в чистом, неразбавленном виде что Свет, что Тьма — абсолютный враг любой жизни. Просто эффекты прямо противоположные.

Поэтому демоны — не абсолютная Тьма, а небожители — не абсолютный Свет. Те и другие не достигают крайних точек. Даже не слишком-то к ним приближаются. Демоны просто немного хуже смертных, небожители — немного лучше. Свет и Тьма — это крайности, полюса мироздания, но все достойное внимания происходит где-то посередине.

И когда сражаются Свет и Тьма… целые миры сгорают в их схватках. А победители… победителей в таких войнах обычно нет.

Гламмгольдрига такой исход в целом устраивал. Желудок Древнейшего всегда отличался тягой к уничтожению всего сущего. Иногда его заносило.

— С МЕНЯ НАЧНЕТСЯ ВСЕРАЗРУШАЮЩАЯ КАЛАКУТА! — ревел он, концентрируя потоки. — ЦЕЛЫЕ ВСЕЛЕННЫЕ УХНУТ В БЕЗДНУ, И НА ДНЕ ЕЕ… БУДУ Я!!!

Неизвестно, быть может, демолорды сами бы его остановили, прежде чем все зашло слишком далеко. Но Сальван явился первым. Небеса распахнулись, изливая световой канал, вся Чаша ослепла от молний, и прогремел глас Космоданов:

— Всеразрушающая калакута?! Я сделаю из тебя бурдюк и буду таскать на поясе!

— ХА-ХА-ХА-ХА!!! — раздался грохочущий смех, и богов накрыло Тьмой. — Я ВТЯНУ МИРОЗДАНИЕ, КАК МАКАРОНИНУ!!! ПЛАНЕТЫ БУДУТ МОИМИ ТЕФТЕЛЬКАМИ!!!

Контроль над константами Чаши традиционно в руках Темного Господина. Его власть не абсолютна, но когда Гламмгольдриг в своем дворце и другие демолорды позволяют — он почти всемогущ. Из Двадцати Двух Сальвана сегодня в Паргорон явились четырнадцать — и были они разгневаны не на шутку.

Но демолорды были у себя дома — и они ждали этого нападения, ждали давно и с нетерпением. Они готовились с самого начала войны, они прекрасно понимали, что рано или поздно терпение богов лопнет.

И они сразу же нанесли встречный удар.

Едва заметив зарницы, кульминаты взмыли ввысь. Повсюду, по всему Паргорону, они оттолкнулись ногами — и устремились в небеса.

— Ты хочешь сказать, эти громадины еще и летают?! — поразился Дегатти.

— Нет, летать они не умеют, — покачал головой Янгфанхофен. — Но когда у тебя такая силища, летать и не нужно. Достаточно подпрыгнуть.

— Наконец-то, — хищно усмехнулся Худайшидан, стоя на плече самого огромного. — Давай, Агг. Поймаем пару светлячков. Раздавим их, брат.

Это было словно удар кометы. Столп Паргорона врезался в Космодана — и того смяло в кашу. Чистая демоническая сила предстала кинетической энергией — и из сильнейшего среди богов вышибло дух.

Светлым и Темным мирам еще и потому так сложно сражаться, что у себя дома те и другие имеют безусловное превосходство. Льющийся со всех сторон Свет неизбежно подавляет демонов, клокочущая над головой Тьма ослабляет небожителей.

Но их конфликты бушуют с начала времен — и, разумеется, за мириады веков были придуманы способы преодолевать неизбежное. Прямо сейчас из Сальвана протянулись буравящие пространство Каналы, настоящие многомерные пуповины — и в их сиянии боги оставались богами, а небожители сражались в полную мощь.

Но все равно демоны были у себя дома. И гохерримы уже выстроили свои легионы.

— Всю энергию мне!!! — взревел Мардзекадан, высекая искры копьем. — Клинки, гохерримы!!!

Это был день гнева, день битвы Света и Тьмы — и ни один демолорд, конечно, не остался в стороне. Лопнула почва, разверзлась земля — и на свет показался кратер Гламмгольдрига. Багровым пламенем налился Центральный Огонь — и исторг Мистлето. Свет померк, пожранный мириадами насекомых — то развернулся во всю ширь Кхатаркаданн.

Это был день гнева. День битвы Света и Тьмы. Если не считать спящих, все кульминаты поднялись в воздух, несокрушимыми горами встали на пути небожителей. Материя сходила с ума от излучений Согерахаба, по реальности шла рябь, и даже боги сотрясались в конвульсиях.